"Александр Матлин. Китайские истории " - читать интересную книгу автора

продолжали ехать кто как хочет: кто - с краю, кто - посередине, а кто - и
вообще поперек дороги, с одного края на другой, не обращая никакого внимания
на машину. Что-то у них было не так с ментальностью - явно отсутствовало
чувство страха перед быстро движущимся предметом. Но Шао Ли только гудел, а
вовсе не нервничал и не матерился, как, казалось бы, полагалось шоферу.
Время от времени он, не меняясь в лице, совсем было, сшибал этих
невозмутимых велосипедистов, и я слабо вскрикивал и хватался за сердце. Но
нет, каждый раз каким-то чудом обходилось.
Машин на дороге было мало; гораздо чаще попадалось этакое странное
движущееся устройство, похожее на огромного термита. Они его называют
трактором, но на самом деле это не трактор, а просто телега, запряженная
мотором. Мотор совершенно открытый, с маховиком и приводным ремнем, сидит на
двухколесной тачке-каталке, и все это пристегнуто к телеге спереди, на
отшибе. Извозчик располагается в телеге, и в руках у него вожжи с
акселератором. И вот это умопомрачительное устройство, нагруженное чем
угодно, с грохотом и дымом носится по дорогам Китая, развивая народное
хозяйство.
Вдоль дороги теснились какие-то невзрачные то ли лачуги, то ли склады,
но были и многоквартирные дома, уныло однообразные и вполне современные на
вид. Пейзаж был непривычный, какой-то китайский: вроде бы - равнина, и
дорога прямая и плоская, но тут же по сторонам - горы. На крутом склоне
одной такой горы было кладбище. В Китае принято хоронить людей на горе,
чтобы ближе к небу, объяснил мне знаками Шао Ли. При этом он заразительно
хохотал: мысль о смерти его чрезвычайно смешила.
На нашем пути вдруг оказался светофор, а после него началось что-то
неожиданное: новые модерновые здания, ухоженные лужайки, какие-то
абстрактные скульптуры. Шао Ли снова бросил баранку и знаками объяснил, что
мы находимся в зоне свободного экономического развития. Он вкратце
остановился на принципах частных инвестиций и знаками развил идею
привлечения иностранных капиталовложений в хозяйство Китайской Народной
Республики. Зона вскоре кончилась, и опять пошли желтые поля, безмятежные
велосипедисты-самоубийцы и халупы, похожие то ли на дома, то ли на амбары,
то ли брошенные, то ли недостроенные.
Так продолжалось еще с полчаса, а потом дома стали расти, обступая
дорогу, желтые поля исчезли, и мы въехали в город. Здесь туча велосипедистов
сгустилась настолько, что мне показалось, будто на улице потемнело. Если вы,
читатель, когда-нибудь плавали под водой в тропических морях, то я вам могу
легко описать это ощущение. Это - когда попадаешь в косяк мелкой рыбы, и она
стремительно несется навстречу, словно серебряный снегопад, но ни одна рыбка
тебя не задевает. Шао Ли продолжал невозмутимо гудеть, но скорости не
сбавлял. Я продолжал слабо вскрикивать и хвататься за сердце, а
велосипедисты неслись навстречу, обтекая нас, но не задевая. Наконец, эта
предынфарктная езда кончилась, и мы запарковались. Я перевел дух.
В толпе
Улицы китайских городов, и больших, и маленьких, кишат народом. Вы
видите и ощущаете, как велико население этой страны - чуть ли не полтора
миллиарда человек. Каждый четвертый человек на земле - китаец. Если сложить
вместе США и Россию, и то половины Китая не наберется. Страшно подумать!
Толпа выглядит довольно пестро. Времена синих маоцзедуновских френчей
ушли в прошлое, и теперь на улицах царят яркие цвета; это праздник первой