"Ричард Мэтсон. Путь вниз (Авт.сб. "Легенда")" - читать интересную книгу автора

холодильника. "Они поставили его сюда, как только въехали в дом. С тех пор
прошли месяцы? Казалось, уже целая вечность".
Холодильник был старой модели, с обмоткой в металлическом цилиндре,
расположенном на крышке. Рядом с цилиндром лежала открытая пачка печенья.
Во всем погребе, насколько помнил Скотт, больше съестных припасов не было.
О том, что на холодильнике лежит пачка печенья, он знал еще и до того,
как злоключения загнали его сюда, в погреб. "Очень давно, как-то вечером,
он оставил здесь эту пачку. Да нет, не так уж и давно это было на самом
деле. Но теперь время для него течет медленнее. Кажется, будто часы
существуют для нормальных людей. Для тех же, кто ростом много меньше, они
превращаются в дни, в недели..."
Разумеется, это была только иллюзия, но его, такого маленького, мучили
тысячи иллюзий. Например, что это не он уменьшается, а мир вокруг него
увеличивается; или что все предметы сохраняют свою природу и назначение
лишь для людей нормального роста.
Для него же - и с этим Скотт не мог решительно ничего поделать -
масляный обогреватель перестал быть обогревательным прибором, но
фактически превратился в гигантскую башню, в недрах которой бушевало
волшебное пламя. И шланг был уже не шлангом для поливки цветов, а
неподвижной змеей, дремлющей, свернувшись в огромные ярко-красные кольца.
Стена в три четверти высоты погреба рядом с обогревателем была стеной
скалы; площадка, посыпанная песком, - ужасной пустыней, по барханам
которой ползал не паук размером с человеческий ноготь, но ядовитый монстр
ростом почти со Скотта.
Реальность стала относительной. И с каждым новым днем Скотт все больше
убеждался в этом.
Через шесть дней реальность для него и вовсе перестанет существовать, -
но не смерть будет тому причиной, а простое до ужаса исчезновение. Ведь
когда роста в нем не останется и дюйма, разве будет для него существовать
какая-нибудь реальность?
И все же он продолжал жить.
Скотт изучающе осматривал отвесные стенки холодильника, задавая себе
один и тот же вопрос - как он заберется наверх, к печенью?
От неожиданного грохота Скотт подпрыгнул и повернулся назад, озираясь.
Сердце бешено забилось в груди. Это всего-навсего вновь ожил, весь
сотрясаясь, масляный обогреватель. Механизм работал с таким грохотом, что
пол ходил ходуном, а ноги Скотта немели от пробегавшей по ним вибрации.
Скотт с усилием сглотнул слюну. Его жизнь сродни жизни в джунглях, где
каждый шорох предупреждает о притаившейся опасности.
Сумерки сгущались. В темноте погреб становился очень страшным местом. И
Скотт поспешил пересечь пространство погреба, ставшее едва ли не ледяным
от вечерней прохлады. В халате, похожем на палатку, он весь трясся от
холода. На эту немудреную одежонку ушла одна тряпочка, в которой Скотт
сначала проделал дырку для головы; затем разрезал ткань по бокам и связал
свободные концы узлами. Одежда, в которой он когда-то прямо-таки свалился
в погреб, лежала теперь грязной грудой рядом с водогреем. Ее Скотт носил,
пока это было хоть сколько-нибудь возможно: закатывал манжеты и рукава,
затягивал потуже пояс брюк, в общем, носил, пока свободно висевшая ткань
не превратилась в мешок, стеснявший движения. И вот Скотт сделал для себя
халат, в котором только под водогреем спасался от холода.