"Ричард Мэтсон. Я - легенда (Последний) (Авт.сб. "Легенда")" - читать интересную книгу автора

Выругавшись себе под нос, обошел его, но вдруг остановился и обернулся.
Что это?
Не веря своим глазам, он внимательно осмотрел труп. Теперь это был
действительно труп. Но - не может быть! Так быстро произошла эта перемена
- теперь казалось, что тело пролежало уже несколько дней: и вид, и запах
был соответствующий.
Его мозг включился, осваивая еще неясное озарение. Что-то подействовало
на вампира - да еще как, - что-то смертельно эффективное. Сердце не было
тронуто, никакого чеснока поблизости, и все же...
Ответ напрашивался сам собой. Конечно же - дневной свет.
Игла самоуничижения болезненно пронзила его: целых пять месяцев знать,
что они никогда не выходят днем, и не сделать из этого никаких выводов. Он
закрыл глаза, пораженный собственной глупостью.
Солнечный свет: видимый, инфракрасный, ультрафиолет. Только ли это? И
как, почему? Проклятье, почему он ничего не знает о воздействии солнечного
света на организм?
И кроме того: этот человек был одним из окончательных вампиров - живой
труп. Был бы тот же эффект, если засветить одного из тех, кто еще жив?
Похоже, это был первый прорыв за прошедшие месяцы, и он бросился бегом
к своему "виллису".
Захлопнув за собой дверцу, он задумался, не прихватить ли с собой этого
дохлятика - не привлечет ли он других, и не нападут ли они на склеп.
Конечно, шлем они не тронут: вокруг разложен чеснок. Кроме того, кровь его
теперь уже мертва, и...
Так разум его подкрадывался все ближе и ближе к истине. Конечно же:
дневной свет поражает их кровь.
Быть может, и остальное связано с кровью? Чеснок, крест, зеркало,
дневной свет, закапывание в землю? Не очень понятно, и все же...
Надо читать, искать, исследовать - много, много работы. Как раз то, что
ему нужно. Он много раз уже планировал это, но неизменно откладывал и
забывал. Теперь его осенила новая идея - быть может, ее-то и не хватало -
и планы его снова ожили. Настала пора действовать.
Он завел мотор, занял среднюю полосу и устремился в сторону города,
намереваясь тормознуть у первого же дома.
Добежав по тропке до входной двери, он подергал, но безуспешно. Дверь
была крепко заперта. Нетерпеливо чертыхнувшись, он бросился к следующему
дому. Здесь дверь оказалась открыта, и, преодолев темную гостиную, он,
перепрыгивая ступеньки, поднялся по ковровой лестнице в спальню.
Здесь он обнаружил женщину. Без тени сомнения он сбросил с нее
покрывало, ухватил за запястья и потащил в холл. Тело ударилось об пол, и
женщина застонала. Пока он тащил тело по лестнице, тихое эхо ударов по
ступенькам хрипом отдавалось в ее груди.
В гостиной тело вдруг ожило.
Ее руки сомкнулись на его запястьях, она начала выкручиваться и
извиваться. Глаза ее оставались закрыты, но, пытаясь вырваться, она тихо
всхлипывала и бормотала. Не в силах преодолеть его хватку, она вонзила в
него свои длинные темные ногти. Вскрикнув, он отдернул руки и остаток пути
волок ее за волосы. Обычно совесть мучила его, раз за разом повторяя, что
эти люди, если не считать некоторых отклонений, такие же, как и он сам, но
теперь экспериментаторский раж охватил его и все колебания отошли на