"Ричард Матесон. Немой" - читать интересную книгу автора

стоящая посреди нее. Этот образ явственно нарисовался в ее воображении и
исчез.
- Это школа? - спросила она, но тоже не словами, а мысленно, используя
тот образ, который только что мелькнул в ее сознании.
Ответ был написан на его лице.
- Но в школе тебе нечего бояться, мой милый, - сказала она, - ты...
В глазах у него снова появились слезы, и Кора порывисто обняла его.
Затем она отстранила немного мальчика и, прямо глядя ему в глаза, заговорила
мысленно:
"Не бойся ничего, мой милый, пожалуйста, не бойся. Я здесь, я с тобой,
и я люблю тебя так сильно, что больше любить нельзя! Я люблю тебя даже
больше..."
Паал откинулся на спину. Он смотрел на нее так, точно ничего не понял.

Когда автомобиль подъехал к дому, Вернер увидел, что от кухонного окна
отошла какая-то женщина.
- Может быть, от вас мы что-то и узнаем о нем, - сказал шериф Уилер. -
Нам он пока не сказал ни единого слова.
Они молча сидели в автомобиле. Вернер смотрел на ветровое стекло, а
шериф Уилер разглядывал свои руки.
- Но вам не в чем нас упрекнуть - мы сделали для ребенка все, что
посчитали наилучшим.
Вернер кивнул. Коротким и быстрым кивком.
- Я вас понимаю, - сказал он в ответ, - но до сих пор мы не получали
никаких писем отсюда.
Холгер и Фанни мертвы, думал Вернер. Их смерть нелепа и ужасна. Мальчик
попал в полную зависимость от людей, которые ничего в нем не могут понять.
Это было даже еще ужаснее, чем смерть родителей Паала.
Уилер думал о тех письмах и о Коре. Ведь после он писал в Европу еще
раз, и письма не дошли! Возможно ли, чтобы шесть писем потерялись на почте!
- Ну, - сказал, поразмыслив, Уилер. - Вы, наверное, хотите увидеть
мальчика.
- Да, - ответил Вернер.
Мужчины распахнули дверцы автомобиля и вышли наружу. Они медленно шли
по двору к дверям дома.
"Учили ли вы его говорить?" - хотел было спросить Вернер, но так и не
осмелился. Мысль о том, что такого ребенка, как Паал, учат говорить, была
настолько неприятной, что профессор боялся обдумывать ее вообще.
- Я позову сюда жену, - сказал Уилер, - а гостиная здесь.
Шериф оставил его в одиночестве, и Вернер медленно прошел из передней в
гостиную. Перед этим, когда он снимал с себя мокрый плащ и вешал на вешалку,
ему послышались приглушенные голоса - мужской и женский. Женский голос
звучал подавленно.
Когда послышались шаги в передней, Вернер отвернулся лицом к окну.
Жена шерифа вошла в комнату под руку со своим мужем. Она вежливо
улыбнулась гостю, но он уже знал, что ему здесь не рады.
- Садитесь, пожалуйста, - предложила ему женщина.
Он подождал, пока она расположится в кресле, затем сам присел на диван.
- Что вам угодно? - спросила миссис Уилер.
- Ваш муж еще ничего не сказал вам?