"Анна Владимировна Масс. Белое чудо " - читать интересную книгу автора

дело косился в зал, где его папа, Иосиф Матвеевич, качался из стороны в
сторону от смеха.
Спектакль окончился. Артисты наскоро разгримировались и вновь
соединились со зрителями. Наступило время расставания, уже шофер ходил
вокруг автобуса и поглядывал на часы.
Так не хотелось расставаться, так много еще нужно было рассказать друг
другу... Может, поэтому никто и не вспомнил про Аню Горчакову, которая опять
куда-то убежала. Только перед сном, уже лежа в постели, Юля сказала:
- Если честно, то мы все играли отвратительно, кроме Аньки.
Аня махнула рукой:
- Я тоже играла не лучше. И главное, ничего я самой себе не доказала.
- А мне доказала, - сказала я.
Теперь, когда я хожу в театр смотреть Аню, прекрасная ее игра каждый
раз по-новому меня восхищает. Но все-таки самым сильным остается восхищение
от ее игры, которое я испытала в свои четырнадцать лет. Именно тогда, мне
кажется, Аня выдержала самый трудный экзамен на актрису.

Девушка из маленькой таверны

Я шла узкой межой через поле еще не пожелтевшей пшеницы. Мне навстречу
дул теплый ветер, Я раскинула руки, и колосья с обеих сторон защекотали мои
ладони.
Что происходит со мной в последнее время? То плакать хочется без
причины, то вдруг радость нахлынет, отчего - сама не знаю. Я шла и пела:
"Девушку из маленькой таверны полюбил суровый капитан... " - и переносилась
в мир благородных пиратов, красивых девушек, шхун, бригов. Она захватывает,
эта песня. В ней есть таинственность.

...Каждый год с попутными ветрами
Из далеких африканских стран
Белый бриг, наполненный дарами,
Приводил суровый капитан...

Мне легко и свободно, потому что я одна и никто меня не видит.
Тропинка круто спускается вниз, в овраг. Чуть сбоку от тропинки - ствол
упавшей березы как мостик. Я взобралась на этот ствол и, балансируя, пошла
по нему до того места, где он расходился надвое. Села в развилку, откинулась
на упругие ветки. Надо мной проплывало облако, похожее на белый бриг.
Нужно возвращаться в лагерь, но мне хочется еще хоть немножко продлить
ощущение беспричинного счастья. Да, именно счастья, хотя на самом деле
счастье - это, наверное, что-то совсем другое. Но как же тогда назвать это
состояние спокойного блаженства, похожего на короткий отдых перед прыжком в
новые, неспокойные ощущения, которыми стала так полна моя жизнь?
Я возвращалась из деревни Дровнино, где снимала дачу моя тетя. Каждый
день после полдника я ходила к ней пить молоко, которое она специально для
меня покупала. А сегодня тетя Нина сказала:
- Ты похорошела!
Мне так важно услышать эти слова! Еще недавно я почти не думала о своей
внешности. Ну, может, и раньше немножко думала, но не так. Без этих
мучитальных переходов от надежды к полной безнадежности. Со жгучим желанием