"Илья Масодов. Тепло твоих рук ("Школа" #4)" - читать интересную книгу автора

рядов и начинать заново. Решать дальше задачу вызвали Гену Пестова, который
получает в итоге пять, потому что решает сразу две задачи, но весь класс не
обращает на них внимания, пялясь на мариину таблицу. Завершив свой
мучительный труд, измазанная разноцветным мелом на платье, волосах и лице,
которое она все время вытирала руками, Мария дожидается наконец позволения
сесть на место. Когда она идет между партами, Лена Астахова вдруг
показывает пальцем на доску и выкрикивает:

- У нее ошибка!

В грянувшем смехе сердце Марии останавливается и сильно колет, словно в
него воткнули цыганскую иглу. Она холодея оборачивается назад, проводя
глазами по рядам написанных на доске цифр, которые отсюда кажутся такими
неуклюжими, смешными и чужими, словно написала их не Мария, а кто-то совсем
другой.

- Вон, семь-на-девять - шестьдесят пять! - весело констатирует Лена.

- Это не пять, а три, - жалобно протестует Мария, вжимая пыльные от мела
пальцы в ладони. - Просто тройка плохо вышла.

- Садись, Синицына, - сухо отрезает Антонина Романовна. - Ты не знаешь
самых простых вещей. Ты не делаешь домашних заданий. Если ты не будешь
учиться, ты вырастешь полной тупицей. Если ты в седьмом классе не знаешь,
что такое высота и сколько будет семь-на-девять, то уж извините, тебя
вообще надо оставлять на второй год.

Мария не может больше сдерживаться. Слезы потоками текут по ее щекам.
Сделав оставшиеся несколько шагов до своей парты, она садится, закрыв
руками лицо и плачет навзрыд.

- Выйди, пожалуйста, Синицына, и реви в коридоре, - говорит через несколько
минут Антонина Романовна. - Ты мешаешь вести урок.

Мария встает и уходит из класса, пошатываясь от рыданий и неумело закрывает
грохнувшую замком дверь. Она прислоняется в коридоре спиной к стенке, ее
трясет и корчит от судорожного плача. Дверь класса снова отворяется.

- Вернись, Синицына, и закрой дверь тихо, - звучит возле нее недовольный
голос Антонины Романовны.

- Не хочууу, - ноет Мария, у которой горе подавило покорность безжалостной
воле взрослых. - Вы хорошо учились, вы и закрывайте.

- Ты мне, Синицына, хамить не будешь, - уверенно предсказывает Антонина
Романовна и, притворив дверь класса, хлестко бьет Марию рукой по голове.
Мария сжимается от удара.

- Я все расскажу твоему отцу, - продолжает Антонина Романовна. - Мне
осточертело биться над тобой, над твоим хамством и ленью.