"Илья Масодов. Тепло твоих рук ("Школа" #4)" - читать интересную книгу автора

бесполезное, что она отказывается от него и решает отдаться своей судьбе.
Нарисовав мелом по памяти списанные у Лены буквы, Мария начинает
бессмысленно смотреть на чертеж, чуть морща брови. Размеряемая стуком
линейки тишина становится невыносимой. Мария незаметно вытирает вспотевшие
пальцы свободной от мела руки о платье, готовясь к самому худшему.

- Проведи красным медиану, - приказывает Антонина Романовна.

Мария послушно находит на полочке красный мелок и рисует медиану. Она
представляется ей длинной многоножкой, изготовленной волшебством из
потускневшей, как пользованный пятак, красноватой меди, сквозь
поверхностный слой которой все же прорывается неудержимый блеск.

- Что теперь надо сделать? - устало спрашивает учительница. - Что прежде
всего?

Но Мария не знает, ни что надо сделать прежде всего, ни что потом. Она
смотрит на красную линию, разрезающую кровавой точностью черную материю
доски и тупая безнадежность парализует ее, располагая всего несколько
мыслей Марии на быстро вращающемся цветном деревянном диске.

- Площадь, - слышит она сдавленный шепот Нади.

- Найти площадь, - машинально говорит Мария.

- Площадь чего? - осторожно спрашивает Антонина Романовна, вставая и
подходя к окну.

- Треугольника, - отвечает Мария. Чего же, в самом деле, еще?

- Правильно, - соглашается учительница, глядя в окно на чирикающую листву.
- Пиши.

Мария беспомощно оглядывается на Надю.

- Эс равно а-бэ умножить на аш разделить на два, - шепчет Надя, прикрывая
рот рукой. Получается очень тихо, но острый слух Марии безошибочно выбирает
формулу из шуршания, постукивания и смешливого перешептывания. Мария пишет,
несколько мгновений напрягая все силы, чтобы вспомнить, как рисуется буква
"аш". Ей это удается, но не успевает она обрадоваться успеху, как Антонина
Романовна отрывается от окна и делает шаг к доске.

- Почему "аш"? Где у тебя "аш"? - строго спрашивает она, и Мария, краснея,
дрожит, как осенний листик. - Что такое "аш"? - она стоит у самой Марии и
Надя не решается подсказать.

- Дура, - отчетливо шепчет Лена Астахова. - Вот тупая.

Губы Марии поджимаются и подергиваются, сдерживая плач. Все ее усилия
направлены теперь на то, чтобы не дать слезам потечь из глаз, потому что