"Георгий Мартынов. 220 дней на звездолете (Научно-фантастический роман в 3 книгах "Звездоплаватели", книга 1)" - читать интересную книгу автора

сел в машину с чувством, похожим на облегчение.
Кончилось ожидание. Пути назад нет!
Арсен Георгиевич был молчалив. Я понимал его состояние и не
беспокоил разговором. В Москве Пайчадзе оставлял жену и
шестилетнюю дочь. Он только что простился с ними, так как
провожающие не допускались на место старта.
Машина миновала стадион "Динамо" и помчалась по
Ленинградскому шоссе. Наш космический корабль должен был тронуться
в путь с берега Клязьмы. Оттуда же Камов начал и оба первых
полета.
Было девять часов утра, когда мы прибыли на место.
Ракетодром, окруженный высокой оградой, представлял собой
огромное поле - пятнадцать километров в диаметре. Вход за эту
ограду был строжайше запрещен кому бы то ни было. В центре поля
находился наш корабль, готовый к полету. Он висел на высоте
тридцати метров от земли, поддерживаемый ажурным переплетом
стартовой площадки.
В большом двухэтажном здании, которое мы в шутку называли
"межпланетным вокзалом", где помещались мастерские и лаборатории,
обслуживающие корабль, мы застали Камова, Белопольского и членов
правительственной комиссии.
Мы с Пайчадзе прибыли последними.
Камов был занят с председателем комиссии - академиком
Bолошиным, а Белопольский, поздоровавшись с нами, через несколько
минут сел в машину и уехал к кораблю.
Камов подозвал Пайчадзе, и я остался в одиночестве. Ко мне
подошел корреспондент ТАССа Семенов, которого я хорошо знал. Он
спросил меня о самочувствии и передал привет от работников ТАССа.
Я рассеянно поблагодарил его.
В половине десятого Камов встал и крепко пожал Волошину руку.
- Пора! - сказал он.
Старый академик, сильно взволнованный, обнял его.
- От всего сердца желаем нам успеха! - сказал он. С
величайшим нетерпением будем ожидать вашего возвращения.
Он обнял Пайчадзе и меня.
Мы простились с остальными членами комиссии. Все были очень
взволнованы. Один Камов казался невозмутимо спокойным. Когда мы
садились в автомобиль, он посмотрел на меня и улыбнулся.
- Ну, как? - спросил он. - Спали?
Я мог только молча кивнуть головой.
Последние рукопожатия, последние пожелания, и машина
тронулась. Через восемь минут мы были у корабля.
Белопольский ждал нас у подъемной машины. Рядом с ним стоял
инженер Ларин - руководитель работ по подготовке корабля к полету.
Кроме него, все работники ракетодрома уже покинули место старта.
Над нами, на высоте десятиэтажного дома, сверкал на солнце
белый корпус звездолета. Он имел двадцать семь метров в длину при
ширине в шесть метров и формой напоминал гигантскую сигару.
Внутреннее его устройство было мне уже хорошо знакомо.
На передней части блестело золотом название корабля - "СССР-