"Георгий Мартынов "Каллисто" (Научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

Он слишком неопытен. Сразу попался в подслушивании, обнаружил знание
русского языка. Если он и является врагом, то вторым, а не первым. Кто же
главный? Браунелл, Лемарж или Гельбах? Ю Син-чжоу вне подозрений. Он
старый член партии, участник гражданской войны в Китае, пользуется
доверием. Значит, все внимание на этих трех корреспондентов. И особенно на
Браунелле".
Все было как будто ясно, но смутное беспокойство не покидало Козловского
Он старался понять, что его тревожит, и вдруг вспомнил, - Штерн.
"Что означало его поведение? Почему он так разволновался? Почему не сел в
ту машину, в которую хотел сначала? Такой умный человек не будет
волноваться без серьезной причины. Кто был в машине? Куприянов. В сторону!
Ю Син-чжоу? В сторону! О'Келли и Маттисен... Да, причина кроется в одном
из них. Надо сегодня же поговорить со Штерном".
Но за весь день Козловскому так и не удалось исполнить свое намерение.
Старый академик ни минуты не оставался один. Несколько раз секретарь
обкома замечал, что Штерн опять начинал волноваться. Это всегда было в
присутствии иностранных ученых, и Козловский окончательно убедился, что
именно в одном из них была причина этого необъяснимого волнения. Но в ком
и почему? Это оставалось тайной.
Он уже три дня как окончательно перебрался в лагерь, объясняя это тем, что
ушел в отпуск и хочет провести его здесь. Все были рады этому. Члены
экспедиции с удовольствием включили его в свой коллектив, и Козловский
неизменно присутствовал на всех совещаниях, деятельно помогая в подготовке
к будущей работе. Он не был ученым, но обладал организаторским талантом и
в высшей степени практической жилкой, которой не хватало многим
профессорам и академикам. Все признавали, что без него многие вопросы были
бы не предусмотрены.
В действительности он жил в лагере по распоряжению ЦК партии, но не считал
нужным распространяться об этом. Версия об отпуске ни в ком не вызывала
сомнения. Было вполне естественно, что человек, так близко
соприкоснувшийся с космическим кораблем, хотел до конца присутствовать
здесь. Никому не приходила в голову мысль, что может быть другая,
неизмеримо более серьезная причина.
Он поселился в маленькой палатке, в которой жил один, расположенной в
центре военного лагеря, рядом с палаткой Черепанова. "Поближе к массам", -
говорил он. Это место имело то преимущество, что рядом стоял часовой у
знамени и, следовательно, никто не мог подойти незамеченным.
В день прилета иностранцев Козловский рано ушел к себе. Он сел к столу,
написал несколько писем и, не раздеваясь, лег на кровать.
Он ждал.
"Если мои предположения правильны, - думал он. - Штерн обязательно придет
ко мне".
Как опытный охотник, не видя зверя, чувствует его приближение по едва
уловимым признакам, так он чувствовал, что поведение старого астронома
имеет какое-то отношение к тому "зверю", которого он хотел выследить.
Подозрения были туманны и неясны ему самому, но он был убежден, что не
ошибался.
И он не ошибся.
Часы показывали без четверти одиннадцать, когда Козловский услышал грузные
шаги астронома.