"А.Мартынов "Великая историческая проверка"" - читать интересную книгу автора

стремление партии монополизировать в своих руках руководство всенародным
революционным движением, вести борьбу за власть путем насильственной ломки
государственного строя и диктаторски подавлять всякое сопротивление при
достижении власти - это была старая "французская метода". Подчинение
первой методы второй, т.-е. ведение "по-немецки"
организованного и политически просвещенного пролетариата "по
французскому"
революционному пути - это и было в общем то, что рекомендовал Ленин в
1904 году - и это есть та большевистская "русская метода", которую сейчас
на практике с успехом применяет III Интернационал.
Однако, как я уже говорил, еще не обстреленный в боях большевизм,
наметивший в лице Ленина с самого начала этот верный путь, в эпоху первой
революции несся по этому пути еще со стремительностью молодого савраса без
узды, спотыкаясь и отступая, моментами пытаясь не только подчинить
немецкую методу французской, но и совсем упразднить "немецкую методу", как
якобы пригодную только в упадочное время. И бесспорно: в упадочное время
приходится говорить с "немецким" акцентом:
во время революционного под'ема есть возможность говорить с несравненно
более резким "французским" акцентом. Но разве еще до поражения нашей
первой революции выборы и участие в беспартийном Совете Рабочих Депутатов
(по старо-немецки), а потом выборы и участие в Гос. Думе (по ново-немецки)
- разве эта тактика, которая в обоих случаях вначале встречена была
большевиками недоверчиво, не сыграла крупную революционную роль? Разве она
не стала в их же руках сильным революционным оружием? И наоборот, когда
революция 1905 года потерпела уже явное поражение, когда наступило
упадочное время "столыпинщины" и когда Ленин возвестил: "мы говорили
по-французски, теперь мы должны научиться говорить по-немецки", разве в
это контр-революционное время большевики не сохранили с огромной пользой
для дела весь свой "по-французски" построенный нелегальный
централизованный партийный аппарат рядом с легальным аппаратом?
Вот эти скачки, эта невыравненность линии еще молодого проходившего
свою первую революционную школу большевизма, давала в то время, в эпоху
первой революции, историческое оправдание существовавшего на-ряду с ним
осмотрительного и осторожного меньшевизма, который был ничем иным, как
попыткой применения и приноровления к русским условиям "немецкой методы"
(т.-е. методы II Интернационала) со всеми ее положительными и
отрицательными сторонами. Я не буду здесь разбирать вопроса, как и почему
могло у нас в социал-демократии возникнуть и на долгие годы укрепиться
меньшевистское течение, которое специализировалось на применении
"немецкого" легального или полулегального парламентского шаблона к русской
бурно-революционной обстановке; я, с другой стороны, не буду здесь
разбирать вопроса, почему большевикам, взявшим с самого начала в общем
правильную линию, нужны были годы, чтобы выравнять ее, чтобы научиться
синтезировать правильно "французскую методу" с "немецкой". Об этом речь
будет в следующей главе. Здесь же я хочу только твердо установить факт,
что меньшевизм был "немецкой методой", перенесенной на русскую почву.
Истинным основоположником русского меньшевизма был П. Б. Аксельрод, а
не Мартов, как принято считать в широких социалистических и
коммунистических кругах. Мартов руководил политикой дня меньшевистской
фракции, он был творцом ее расплывчатой организации, он был ее лучшим