"А.Мартынов "Великая историческая проверка"" - читать интересную книгу автора

уличного политика "самостийника": "Наша беда в том, что у украинского
селянства еще совершенно нет национального самосознания. Наши дядьки
говорят: мы на фронте из одного котла ели кашу с москалями и нам незачем с
ними ссориться. Чтобы создать свою Украйну, нам необходимо призвать на
помощь чужеземные войска. Когда иностранные штыки выроют глубокий ров
между нами и Московией, тогда наше селянство постепенно привыкнет к мысли,
что мы составляем особый народ".
Шовинистическая пропаганда украинской мелко-буржуазной интеллигенции и
полуинтеллигенции, - народных учителей, кооператоров, фельдшеров и т. д.,
- стремящейся избавиться от конкуренции более сильной и многочисленной
русской интеллигенции находила мало отклика в крестьянстве. Но дело резко
изменилось, когда крестьяне познакомились с разверсткой и с полным
запрещением свободной торговли и когда петлюровцы повели у них агитацию
под экономическим лозунгом "Геть комунию!". Тут вчерашние ярые
большевики-мужики, руководимые кулаками, сразу повернули фронт. Молодежь
стала дезертировать из Красной армии и уходить в банды, а более пожилые
крестьяне стали оказывать упорное пассивное сопротивление всем
мероприятиям Советской власти: советские деньги крестьянами не стали
приниматься. Фронт хлебной монополии прорывался по всей линии, крестьяне
продукты свои продавали под полой, по вздутым ценам, за серебро, за
"керенки", за "николаевки", за сахар, за соль, за патоку (на самогонку) и
цены эти, включая в себя контрабандистскую премию, становились все менее и
менее доступными для трудящихся. Крестьяне грозили, что оставят поля
незасеянными и действительно сокращали посевы местами. Чтобы избежать
выполнения подводной повинности, лошади и волы при приближении воинских
частей угонялись ночевать в поле, а телеги разбирались по частям, и
отдельные части их - колеса, дышла и пр. - прятались в разных местах.
Изменившееся настроение крестьян, их растущая неприязнь к Советской
власти, гибельным образом отражалось на положении национализированных
сахарных заводов, которые и так дышали на ладан. Раньше поденная работа на
сахарных заводах - вспашка, копка и возка свеклы на плантациях и полевые
работы в арендованных заводами экономиях - составляла очень большое
подспорье для крестьянского хозяйства, и крестьяне дорожили заводами.
Теперь крестьяне стали относиться к ним крайне недоверчиво. Когда сделана
была попытка раздать свекловичные поля крестьянам с тем, чтобы они на
определенных условиях доставляли свеклу заводу, большая часть крестьян из
недоверия к заводам не желали с ним связываться и участков не брали. На
заводских плантациях они работали из рук вон плохо - для обработки одной
десятины свеклы требовалось вместо 50 рабочих (норма довоенного времени)
150 раб. и более. В то же время на заводских экономиях и плантациях очень
трудно было найти рабочие руки - крестьяне упорно отказывались работать на
завод в кредит и вообще за советские деньги.
Чтобы избавиться от крестьянского засилия, чтобы показать крестьянам,
что в крайнем случае можно обойтись без них, наше заводоуправление, раз, в
страдную пору, решило ввести, в виде демонстрации, общую трудовую
повинность для всех рабочих и служащих заводов. Я вполне сочувствовал
этому, а потому и сам в качестве заводского служащего (учителя заводской
школы и библиотекаря) охотно принял участие в полевых работах, хотя по
возрасту подлежал освобождению от них.
Я думал, что мы, заводские трудящиеся, усердием восполним наше