"Кэт Мартин. Креольская честь " - читать интересную книгу автора

перестирывала горы грязного белья, она часто думала о нем. Где он и что с
ним? Навестил бы он ее в той прежней жизни, как того ей хотелось?
Она смотрела, как он взял бумаги у охранника и быстро пробежал их
глазами. Когда он взглянул на нее, ее сердце сильно забилось. "Узнает ли?
Господи, только бы не узнал!" - молила она.
Предстать перед ним в этих рваных отрепьях, с грязными волосами было
для нее тяжким испытанием. "Но может быть, он купил ее именно потому, что
узнал? Вспомнил ее и решил спасти вновь?" Сердце застучало еще чаще.
Платок, туго стягивавший грудь, не давал дышать.
Написав расписку, дю Вильер вручил ее охраннику. Тем временем кучер
уселся на облучок. Ники съежилась от страха, когда суровые карие глаза
уставились ей в лицо, а большая ручища подняла ее подбородок. С избитого, в
подтеках грязи лица он перевел взгляд на промокшее коричневое, платье из
дешевой материи, на плоский, по всей видимости, лиф.
Какая-то тень пробежала по его лицу, и она решила, что это тень
разочарования.
- Никакого воровства в Бель-Шен я не допущу, - сказал он категоричным
тоном. - А теперь садись в ландо.
Эти слова разрушили все надежды, которые зародились у Ники. Она только
его собственность, ничего больше. Он не помнит ее.
Проглотив ком в горле, она постаралась удержать навертывающиеся слезы.
Как она могла надеяться, что он отнесется к ней по-другому, если узнает в
ней прежнюю Николь. Сама же она ни за что не станет ему напоминать о том
странном дне, когда он спас ее. Позже ее отец ездил в Бель-Шен за помощью,
но получил грубый отказ. Николь ждала его у дверей кабинета, когда отец
возвратился домой.
- Франсуа ничуть не изменился, - сказал он матери. - Такой же
бездушный эгоист, каким и был всегда. "Может быть, мой отец излишне добр, -
процедил Франсуа дю Вильер, - но я лично деловой человек. С меня хватает и
собственных проблем. Такого же мнения придерживается и мой брат".
Никогда в жизни не забудет Николь выражение полного отчаяния на
благородном лице отца и слез, которые стояли в глазах матери.
Силой воли подавив в себе горькие воспоминания, Ники села напротив
своего нового хозяина, который был одет в дорогой темно-зеленый сюртук. Она
старалась, как научилась за эти годы и особенно побывав в тюрьме, держать
глаза опущенными в землю. Но позволила себе один раз исподтишка взглянуть
на него прямо. Оказалось, что он наблюдает за ней с большим любопытством.
Она понимала, что должна сразу же отвести глаза, но не могла себя заставить
сделать это.
Он выглядел таким же красивым, каким она его помнила, может быть, даже
красивее. Теперь он был зрелым мужчиной.
Черты его лица стали суровее. Чувственные складки у рта разгладились,
появились мелкие морщинки у глаз. Теперь он казался старше, словно бремя
возложенной на него ответственности приблизило его зрелость.
Вид у него был почти разгневанный, и она с недоумением подумала, уж не
она ли причина этого гнева.
Отметив, что он не говорит ни слова, а только смотрит на нее так,
словно был бы рад избавиться от ее присутствия, она почувствовала, что и в
ней начинает закипать гнев.
- Я не воровка, - наконец проговорила она, уверенная, что он думает