"Сергей Мартьянов. Волны бегут... (Рассказы о пограничниках)" - читать интересную книгу автора

ищет, чертит что-то..." Было холодно, и весь пляж подернуло белым инеем -
весь, до самой кромки прибоя. Только там, куда набегала волна, песок
лоснился мокрым серым бархатом. И по нему шли следы женщины - четкие
глубокие дырки от каблуков. В полковнике сразу проснулся следопыт, ему
захотелось узнать, что она там начертила. Но волна уже размыла надписи, и
он долго ломал голову над неясным изображением. Что-то вроде нотных
значков и линий. "Чепуха какая-то! - поморщился Чугунов. - Дамочке делать
нечего, а я, старый дурак, изучаю".
Он повернул и пошел в другую сторону. Небо было чистое,
бледно-голубое; низкое яркое солнце проглядывало сквозь частокол сосен на
дюнах. Стоило Чугунову остановиться - застревало в деревьях и солнце,
стоило прибавить шагу - оно тотчас же бежало вперед, то прячась, то
вспыхивая меж стволов. Человек и светило играли в догонялки, и этой игре
не было конца.
Чугунов уже не удивился, когда на следующий день снова увидел женщину
на пустом берегу. Его поразило море. Оно отступило. Отступило на добрых
двадцать шагов, обнажив песчаные отмели, еще вчера скрытые под водой. Море
как бы облысело, и это было самым удивительным.
Женщина шла по отмели, перепрыгивая с одной лысины на другую или
обходя заливчики. И снова что-то чертила и тут же перечеркивала ногой.
Когда она удалилась, Чугунов, все еще пораженный и взволнованный,
спустился с дюны и ступил на отмель, всю в правильных четких морщинах,
словно лист гофрированной меди. В море был штиль, и вода вокруг отмели
была мертвой. Она уже не размывала надписи незнакомки, но теперь они были
стерты ее ногой.
Озорная мысль вдруг пришла в голову Чугунову. Он подобрал щепку и
написал рядом со стертой надписью: "Почему отступило море?" Потом быстро
поднялся на дюну и спрятался в кустах вербы. Он был уверен, что женщина
ему ответит. Все это, конечно, глупо и несолидно, но любопытство брало
верх. Затаив дыхание, он следил из своей засады, как незнакомка вскоре
повернулась и пошла обратно.
Вот она приблизилась к тому месту... Заметит или не заметит? Женщина
стала, оглянулась кругом, и Чугунову показалось, что она лукаво
улыбнулась. Потом что-то быстро начертила прутиком, опять огляделась и
пошла своей дорогой.
"Переменился ветер. Это знает каждый школьник", - прочитал Чугунов.
Черт возьми! Ветер дул в море и отогнал воду. Вот и все. Тихо только под
защитой леса и дюн.
Стыдливо озираясь кругом, он стер обе надписи, моля бога, чтобы
незнакомка не обернулась и не увидела его.
Но он не мог ручаться, что она не увидела.
Два дня Чугунов не ходил на море, хотя на каждом приеме беззастенчиво
врал врачихе, что строго выполняет ее предписание. А чтобы море не
соблазняло его, уезжал в далекий курортный поселок Кемери.
Жирные голуби бесстрашно разгуливали по платформе "электрички" и
расходились только у самых ног пассажиров, с достоинством уступая дорогу.
В вагоне люди вели себя как дома: читали, завтракали, а старушки
занимались вязанием.
В Кемери Чугунов осмотрел парк и в нем знаменитые "Дуб любви" и
"Остров любви". Дуб ему понравился (он был обвит лестницей, и в кроне его