"Сергей Мартьянов. Волны бегут... (Рассказы о пограничниках)" - читать интересную книгу автора

- Это я вам обещаю, - сказал Чугунов и, выйдя из кабинета, скомкал и
выбросил в урну пачку "Казбека".
Море Чугунову не понравилось. Свинцовая холодная гладь растворялась
вдали в сером невзрачном небосклоне. Никакой окраски, никаких оттенков.
Хотя бы один белый гребешок волны, Ничего! Только у самого берега было
видно, как вода лениво набегает на песчаную отмель - без прибоя, без брызг
и пены. Кое-где серели припаи грязного тающего льда.
Не море, а лужа. Оно ничем не пахло, и все здесь ничем не пахло - ни
выброшенные на берег водоросли, ни сосны на дюнах, ни прошлогодние травы и
листья.
Рыбья кровь везде и во всем!
Следовало бы написать письмо жене, но о чем? Да и вообще он не любил
писать, а жена привыкла к его вечным скитаниям, потерпит и на этот раз.
И все-таки, нужно было хоть чем-то заняться, иначе раскиснешь и
пропадешь. Полковник накупил справочников и путеводителей, проштудировал
их и наметил, что ему нужно посмотреть и куда съездить. Само собой, в
программу входили также ежедневные процедуры и чтение книг.
Но на третий день весь его план разлетелся в пух и в прах.
Выполняя предписание врача, Чугунов пошел на море. Было все так же
тихо, спокойно и как-то невзрачно вокруг. Ноги неслышно ступали по мягкому
настилу из прошлогодней листвы и хвои. Монотонно посвистывали синицы.
Единственное, что привлекало внимание Чугунова, - это густой слой зеленой
плесени на деревьях. И что интересно - стволы обомшели только с одной,
северной стороны, со стороны моря и влажных ветров. И еще любопытно - все
сосны, как по команде, наклонили ветви прочь от моря, словно стремились
убежать от него, но корни удерживали их на месте.
"Интересно!" - восхищенно подумал Чугунов. И дело было не в том, что
он подметил это (на границе приходилось подмечать и не такие детали), а в
том, какие неожиданные ассоциации рождали в нем эти наблюдения. Он
удивился и растерялся немного.
И снова в воображении встали застава, дозорные тропы, вышки. К черту!
Неужели нельзя выбросить их из башки? Нет, нельзя, товарищ полковник,
нельзя. А если попробовать? Если вообще ни о чем не думать? Вот так идти и
ни о чем не думать, прислушиваясь к свисту синиц и поскрипыванию сосен.
Он вышел на дюны и остолбенел. В каком-нибудь десятке метров от него
мир кончался. Ни моря, ни горизонта, ни неба - ничего. Только
непроницаемая белесая пропасть. Земля кончалась у его ног.
Чугунов постоял немного, в суеверной нерешительности, потом двинулся
дальше, и тут из-за отступивших кустов ему открылась кромка пляжа. Никакой
пропасти не было. Просто так кажется при полном штиле и одинаковой окраске
моря и неба, когда нельзя отличить одного от другого. Вот, оказывается, в
чем дело!
Пустынный песчаный пляж тянулся влево и вправо, как широкая
накатанная дорога. По нему промчался грузовик, оставляя на песке четкие
следы шин. Чугунов подошел к самой воде, не удержался и потрогал ее. Вода
была холодной, мелкое дно далеко просматривалось в ней.
И хотя сейчас тоже ничто не останавливало и не радовало глаз, Чугунов
долго стоял у воды, прикованный таинственной далью. Он, действительно, ни
о чем не думал и как только поймал себя на этой мысли, вдруг испугался,
будто и впрямь прыгнул в пропасть небытия.