"Сергей Мартьянов. Короткое замыкание (Рассказы о пограничниках)" - читать интересную книгу автора

слова, а Звонарев отчеканивал фразу за фразой, как присягу.
— Вопросы есть? — спросил капитан.
Тут Октай решил хоть немного да показать себя. Ему было все
ясно-понятно, но нельзя же уйти от начальника, не подав голоса!
— Разрешите узнать, товарищ капитан, — вежливо спросил он. — Кто
будут наши соседи слева и справа?
Имелось в виду, какие наряды будут находиться от них с правой и левой
стороны.
Звонарев нахмурился и недовольно покосился на Октая: капитан же
сказал, что никаких нарядов поблизости от них не будет.
Начальник заставы понимающе улыбнулся и повторил насчет соседей.
Они повернулись и вышли из канцелярии. Прошли по гулкому, темному
коридору. Спустились по ступенькам крыльца. В лицо ударил ветер. Сыпал
мокрый снег вперемежку с дождем. Было так темно, что Звонарев сразу пропал
из виду.
Дежурный посветил им фонариком и проводил до места, где заряжают
оружие. Они зарядили автоматы, поставили на предохранители, и Октай на
прощанье похлопал дежурного по плечу:
— Ну, пока, товарищ начальник. Пусть лицо твое будет белым.
— Что-о? — не понял дежурный.
— Будь здоров и счастлив, говорю! — рассмеялся Октай.
— А-а...
Звонарев незлобливо приструнил:
— Ну, хватит, хватит. Пошли Мамедов.
Они вышли за ворота. Им нужно было пройти шесть километров, залечь
там в старом русле реки и просидеть до десяти часов утра.
Стоял конец февраля, земля раскисла от дождей и мокрого снега. Ноги
разъезжались на скользкой тропе, к сапогам налипли тяжелые комья глины.
Все это было привычным: и темнота, и дождь, и грязь. Единственно, что
угнетало Октая — необходимость молчать. Нет, он, конечно, понимал, что на
службе нельзя разговаривать. Но уж очень скучно становится и одиноко. Если
бы не Звонарев, не чавканье грязи под его ногами, можно было подумать, что
он, Октай, один в этой ночной степи, рядом с чужой страной. Снежная пурга
секла по лицу и обжигала кожу. В рукава задувал ветер. Каждый сапог весил
не меньше пуда.
Время от времени Звонарев останавливался, поджидал Октая, и шагал
дальше.
Тропа вывела к старому руслу реки, которая давным-давно или высохла
или изменила свое течение — Октай не знал точно. Граница шла по этому
руслу, внизу, слева от тропы. Правее, по нашему тылу, была проложена еще
одна тропа, более ровная и удобная, но сегодня капитан не пустил по ней. А
та, по которой шли Звонарев и Октай, часто поднималась на взгорки или
ныряла в овражки. Идти было труднее, зато просматривались овражки и ямы.
Снег перестал и начал таять на мокрой траве.
— Подходим к месту несения службы, — прошептал Звонарев. — Будем
выдвигаться ползком, по очереди.
Он пополз и вскоре исчез в темноте, а Октай остался на месте, чутко
прислушиваясь. Потом пополз Октай, а прислушивался Звонарев. Они ползли
бесшумно, как тени, и даже самый зоркий глаз не мог бы заметить их.
Потом Звонарев выбрал место на самом высоком взгорке, и они залегли