"Андрей Мартьянов, Мария Кижина. Отречение от благоразумья" - читать интересную книгу авторапроскальзывающим в речи оборотам и выражениям, и как-то мало вяжущегося с
расхожим представлением о служителях знаменитого инквизиторского ордена Domini Canes - Псов Господних. Его, как выяснилось, звали Алистер. Алистер Мак-Дафф. Отец Алистер, если угодно. Очередная жертва затянувшейся войны католиков с протестантами - полгода назад церковь его прихода превратилась в груду чернеющих головешек, а изрядно обозлившийся отец Алистер подался в ряды "охотников за ведьмами". Как он признавался позже, особой радости это занятие ему не доставляло, но нужно же человеку чем-то заниматься и обеспечивать свое существование? К концу вечера и третьему кувшину эля выяснилась интереснейшая подробность, заставившая меня насторожить уши - благочестивейший отец Мак-Дафф, оказывается, держал путь на Континент. Впрочем, он и не делал особого секрета, и мне даже предоставили право полюбоваться изрядно затрепанным и потертым на сгибах пергаментным листом, украшенным громоздкими печатями с изображением библейского агнца, и покрытым безликим вычурным почерком набившего руку писца. В сей эпистолии заключалось приглашение (а если называть вещи своими именами, слабо завуалированный приказ), зазывавшее отца Мак-Даффа, "как успешно доказавшего свою полезность на поприще искоренения зловредного ведьминского семени" прибыть к Рождеству нынешнего года в столицу Франции, и присоединиться там к "божественному воинству" - группе отцов-инквизиторов, на коих Папа Павел V (избранный четыре года назад на вакантный Апостольский престол бывший кардинал Камилло Боргезе) "возлагает обязанность по искоренению всевозможной ереси как во граде Париже, так и в королевстве Французском". Туда отец Алистер и направлялся, не слишком, впрочем, поспешая. отец? - Нет, - мрачно сказал Алистер. - И век бы глаза мои его не видели! Вместилище суеты и праздности. Но... ничего не поделаешь, - он принялся преувеличенно тщательно скручивать пергамент, а я с внезапно пробудившимся интересом ожидал: прозвучит ожидаемый мною вопрос или нет? Должно быть, у отца Алистера составилось обо мне определенное мнение, потому что сквозь похрустывание упрямого листа до меня донеслось: - А вы, молодой человек, куда, собственно направляетесь, если не секрет? Уж простите, но вы явно не из числа местных жителей... "Если я не выполню в срок своего поручения - мне же голову оторвут, - эту мысль я на разные лады повторял себе уже третий или четвертый день моего путешествия, но сейчас ее без труда заглушила иная, бесшабашная и тревожная: - Не найдут! А даже если найдут - оправдаюсь! Я им нужен! Какая разница - бесцельно мокнуть здесь или... Париж! Двор! Блеск! Решено!.." - Я еду в Париж, - безмятежно заявил я. - Странное совпадение, не находите, святой отец? - Нахожу, - с удивительно простодушным видом согласился отец Алистер, лишний раз убедив меня в подозрении, что с этим безобидным на вид святым братом лучше всегда держаться настороже и не терять внимания. На следующее утро дождь так и не кончился. Не кончился он и через неделю, когда мы добрались до Глостера и бродили по длинным дощатым причалам, разыскивая судно, уходящее в Гавр или Брест, капитан коего согласился бы взять на борт еще двоих пассажиров. Таковая лоханка под парусами, пропахшая гниющей парусиной и тухлой рыбой, после нескольких дней |
|
|