"Андрей Мартьянов. Законы заблуждений (Вестники Времен #4) " - читать интересную книгу автора В целом небольшой шотландский лагерь, насчитывавший от силы полторы
сотни человек, удивлял своей непосредственностью и радушием. Кельты мигом прояснили, что явились не сассенахи, а француз-норманн (любым обитателям континента скотты симпатизировали куда больше, чем англичанам) и германец, который, вдобавок, получил милость от светлейшего принца. Приволокли жбаны с пивом, от которого Гунтер уже успел отвыкнуть (ибо в Средиземноморье и Франции этого напитка почти не знали), вино и сушеную козлятину. Традиции поддерживались обязательно - практически все шотландцы, кроме тех, кто происходил родом из Лоуленда - Нижней, Равнинной земли, красовались в многокрасочных пледах и Гунтер даже успел уловить знакомую черно-желтую клетку прямых родственников Дугала Мак-Лауда, уехавшего вместе с сэром Гаем Гисборном в Марсель. Черно-зеленый с белыми и золотыми прожилками тартан Мак-Алпинов, бывшей королевской семьи Шотландии, темно-зеленая с темно-синим клетка Мак-Эванов, багровые с черным клановые цвета Мак-Калланмора, изумрудно-желтые Мак-Иннесы, красно-желто-зеленый плед Стюартов, которые еще не успели стать королями... Фейерверк. На самом деле очень красиво и необычно. Причем Гунтер, видевший более поздние, образца XIX-XX веков шотландские костюмы, ничуть не удивлялся особому способу ношения пледа. Это далеко в будущем одежды скоттов превратятся в вычурный фейл-брейкен, то есть непосредственно в килт-юбку, на которую сверху наматывается еще и плед. Сейчас подданные шотландского короля брали длинный - метра четыре, не меньше - отрез тканой клетчатой шерсти шириной в два локтя, обворачивали по часовой стрелке вокруг бедер, а оставшийся конец перебрасывали через плечо и закрепляли поясом. Выглядит непритязательно, но своеобразно. Из общего клетчатого благолепия выделялась только одна персона, исполнявшего роль капеллана - судя по нагрудном кресту, бенедиктинец был рукоположенным священником. Познакомились и с ним, а Гунтер получил благословение, так сказать, "на царство". - Меня называют отцом Лабрайдом, - густым баском представился монах. Был он вполне молодым, лет двадцать пять от силы, и в нем прослеживалась неистребимая норманнская кровь - белобрысый, со светлыми серо-голубыми глазами и широкой физиономией. Судя по внешнему виду, силушкой отнюдь не обделен. Да, впрочем, священнику, надзирающему за эдакой буйной паствой, иногда приходится поощрять радение заблудших овец не только увещеваниями, но и тумаками. - Сам я родом из Калланмора. Пойдем, познакомлю с родственниками. Гунтер, а уж тем более сэр Мишель, запутались окончательно, ибо шотландское гостеприимство превосходило все границы благоразумия. Отче Лабрайд, хитро поглядывая из-под черного капюшона рясы, тыкал рукой в сородичей, попеременно называя имена: это Ллердан, это Коннахт, это Дугал, это тоже Ллердан, но уже другой, это Барр, а вот это - запомните его хорошенько! - это Коннахар по прозвищу Крыс. Так самца крысы называют, но почему Коннахар получил это прозвище - не знает никто, кроме него самого. Он бард, в смысле песни поет. Почти как Бертран де Борн, только лучше. Это жена Крыса - Хелед. Она тоже поет, и хочет посмотреть на Палестину и на Гроб Господень. Вот. Святой отец, видя смущение гостей, взял на себя заботу накормить и напоить как господина барона Мелвиха (кстати, сударь, вы знаете, был когда-то клан Мак-Мелвих, но их всех перебили четыреста тридцать шесть лет |
|
|