"Андрей Мартьянов. Эпоха бедствий" - читать интересную книгу автора

осиянного милостью Атта-Хаджа? Страха добавляла темная ночь, непрекращающиеся
крики и вспыхивающие смертным зеленым огнем глаза обезумевших животных.
Проповедник недолго смущал умы: когда основная стая дорвалась до поребрика
водоемов, крупный шакал прыгнул прямо ему на грудь, уронил в воду и уже там
порвал зубами гортань. Однако семя смятения, брошенное в благодатную почву,
дало самые опасные всходы. Многие перестали сопротивляться, видя в Диком Гоне
кару богов, обрушившуюся на Мед дай. Тем более что Атта-Хадж молчал, не
появлялись в небесах знамения и не исходили из Верхней Сферы огненные стрелы,
должные поразить врага.
Давка у входов в город приобрела поистине чудовищную величину. Меж домами,
составлявшими внешний круг строений Мед дай, прорывались немногие, остальные же
бесцельно и бесполезно сжимались во все более плотную толпу, становясь жертвами
новых беглецов. Дети падали с рук матерей, погибая под подошвами, мужчины
отталкивали женщин, а по краям толпу осаждали звери.
Убегающие смели шатер старого джайда Бен-Аххаза и палатки его семьи.
Манассия, старший сын, погиб глупо - бросился к строю отходящих в город
халиттов, надеясь на их защиту, но, не заметив в темноте выставленных вперед
коротких копий, напоролся животом на наконечник, порвавший ему весь правый бок.
Упав, Манассия просто истек кровью, так и не дождавшись помощи, которую
призывал шепотом.
Семейство беженцев из Междуречья, находившееся под покровительством
Фейран, одаривавшей дармовым серебром из мешка Кэриса и провизией, потеряла
только одного ребенка - в суматохе его забыли взять в город. Полугодовалый
малыш ползал по опустевшей палатке, слепо тычась в толстые шерстяные ковры и
хныкая. Привлеченная звуками, явилась молодая голодная гиена, ухватила
человеческого детеныша за ногу и уволокла в темноту. Ее очень раздражал крик,
но голод и слово вожака победили страх перед людьми и отвратительный запах
жилища двуногих.
Этой долгой ночью Драйбен показал все, на что был способен, - происходи
все в Нард аре, выступай он под своим именем и в своем обличье, конис
обязательно одарил бы эрла Кешта драгоценным оружием или золотой цепью. В жизни
обычно происходит иначе: самые выдающиеся деяния воинов никем не замечаются. Из
подчиненных ему халиттов Драйбен потерял убитыми лишь двенадцать человек,
приведя три сотни к полуденному входу в Священный город и оттеснив закупоривших
широкую улицу людей далее к центру Мед дай.
- Десятник! - Охрипший Драйбен позабыл об опасности, полностью захваченный
своим делом. Ему пришлось столько кричать, отдавая приказы, что голос почти
исчез. - Выставить караулы по пятнадцать воинов у всех проулков, ведущих за
пределы города! Тащите все, что может гореть! Большие костры у каждого входа в
город!
Мельком подумалось: "Мы защищаем только полуденные кварталы Меддай. Если
ничего не будет предпринято на восходе и полуночи города, нам ударят в спину".
- Гонца ко мне, быстро! - просипел нардарец, но его услышали. Через
несколько мгновений самый молодой и быстроногий халитт уже отправился по крышам
домов к оборонявшим отдаленные улицы гвардейцам шада, передать распоряжение
сотника Священной стражи...
Сколько ни собралось животных возле Меддаи и сколь многие ни падали под
ударами сабель и остриями копий, стая, казалось, не уменьшалась, но
увеличивалась. Драйбен с легким страхом подумал, что нынешнее сражение заведомо
проиграно. Конечно, после восхода солнца волки уйдут, и Священной страже, да и