"Андрей Мартьянов. Вестники времен (история 1) [F]" - читать интересную книгу автора

властителей...
Если отвлечься от непременных атрибутов технического прогресса, наподобие
электрических столбов или узкоколейных железных дорог, проложенных вдоль склонов
гряды, то Гунтеру иногда казалось, что здесь все осталось абсолютно таким же,
как и во времена Фридриха Великого. Иногда, гуляя по лесу, он с напряжением
ждал, что вот-вот расступится кустарник и на огромной поляне глазам предстанет
бревенчатый частокол, приземистые грубоватые дома, а из ворот поселка покажутся
с десяток бородатых всадников-готов с круглыми клепаными щитами и при оружии.
Порой наваждение бывало столь явным, что уши отчетливо различали тюканье
молотков в кузне и резкие выкрики дружинных молодцов... Совершенно, между
прочим, понятные немцу, родившемуся полторы тысячи лет спустя.
Гунтеру так и хотелось сказать в пустоту: "Ик им Гун-нар! Ик им матха-
харья!" И готы поняли бы, что имеют дело с воином по имени Гуннар...
В неплохом знании молодым Райхертом готского, кстати, была серьезная
заслуга отца. Детство Гунтера пришлось на двадцатые годы, времена для страны
крайне нелегкие - инфляция, экономический и социальный кризис повлияли на все
области жизни, включая и образование. В 1928 году Вальтеру фон Райхерту,
преподавателю Кельнского университета, пришлось временно оставить работу -
* d%$`c закрыли за неимением средств.
Вначале отец Гунтера переехал в поместье, рассчитывая год-два прожить на
проценты с банковских вкладов, а потом, когда дела в государстве наладятся,
вернуться к своей работе. Надежды оказались тщетны и необоснованны - инфляция
сократила состояние Райхертов раз в пятнадцать, и теперь сумма в полмиллиона
марок была не способна рассмешить даже уличного продавца спичек, Отцу пришлось
зарабатывать деньги частными уроками в Кобленце, а мать, съездив в соседнюю
Бельгию, продала в Антверпене большую часть драгоценностей. Слава Богу, скупщик
оказался честным и отвалил за бриллианты прабабушки достаточную сумму в
британских фунтах стерлингов.
Теперь семья могла жить, особо не нуждаясь, благо золотой английский
соверен оставался таковым даже в Сибири, Турции или Японии. Однако о прежних
благополучных временах царствования кайзера Вильгельма родители Гунтера
вспоминали с изрядной тоской. Неожиданно наступившая, никому не нужная,
погубившая Германию Веймарская демократия тупиц и казнокрадов воспринималась как
дурной сон.
Гунтер довольно рано - в шесть лет - научился читать, и скучающий родитель,
решив не отдавать ребенка в школу ("Где взять столько денег? Прикажете одолжить
у господ социал-демократов?"), решил сам преподать чаду курс обычной средней
школы, с некоторыми, правда, дополнениями. Таким образом, точным наукам в плане
обучения отводилось совсем немного времени - Райхерт-старший в основном напирал
на историю и языки. Недоумевающей супруге безработный профессор мотивировал свои
действия таким образом:
- Дорогая, когда Гунтер вырастет, он сможет уехать из этой Богом проклятой
страны. В Америку, например! Там всегда нужны люди с головой.
Получилось так, что, кроме необходимого в Америке английского, Гунтер
сносно говорил на стародатском, готском и норманно-французском - языках насквозь
мертвых, но, по понятиям отца, совершенно необходимых в жизни. Мама хваталась за
голову, постоянно выслушивая от мужа и сына чудовищную ахинею, которую они несли
целыми неделями - пять дней профессор говорил с сыном на наречии викингов,
следующие пять посвящались редуцированным готским глаголам, потом наступала
очередь старофранцузского. Казалось, этому кошмару не будет конца.