"Стив Мартин. Пикассо в 'Ловком кролике' " - читать интересную книгу автора

дверь. С овцами тоже самое, не спрашивайте почему, но их тоже никто не
покупает. (Садится).
ГАСТОН (возвращаясь): Вот что не могу понять. Месяц проходит, и одна
ночь ничем не отличается от другой. Люди входят, люди выходят. Почему же все
дураки являются сразу в одну ночь?
ЖЕРМЕН: Пикассо определенно сегодня заявится.
СЮЗАНН: Надеюсь на это.
ФРЕДДИ: Я тоже. Он должен нарисовать мне меню.
ЭЙНШТЕЙН: Я хотел бы с ним познакомиться.
САГО: Может быть, мне удастся получить от него что-нибудь.
ЖЕРМЕН: Что ж, нам всем нужен Пикассо. Давайте, выпьем за него.
ЭЙНШТЕЙН: Я скажу тост: за...Пи (Все поднимают стаканы. В дверь входит
Пикассо, ему 23 года. Он немного похож на роденовского Бальзака, только
живее. Выглядит грустным, задумчивым).
ПИКАССО: Весь день думаю о сексе.
ГАСТОН: Я думаю о нем почти 62 года.
ПИКАССО: Сделал сегодня 16 рисунков, два карандашом, остальные - тушью.
О чем это говорит? Это говорит о том, что у художника в штанах трещит, что
его ум дрейфует от мольберта, сквозь окно, через улицу в лавку бакалейщика,
у которого есть дочь. (ЭЙНШТЕЙНУ). Что там с тостом?
ЭЙНШТЕЙН: Ах, да, за...Пикассо.
ПИКАССО: Ну, за него. Интересно, вы говорили о чем-нибудь еще? О
погоде, например?
ЭЙНШТЕЙН: В основном о вас.
ПИКАССО: Отлично! Вам повезло! Говорить о ком-то, и этот кто-то - раз и
входит. Кстати, как я выгляжу? Только честно. Что это за пятно! (Указывает
на пейзаж с овцами). Надо что-то с этим сделать. (САГО). Ты завтра не
зайдешь ко мне? Есть, что тебе показать. Нечто в движении. Момент
приближается, я его уже чувствую.
ГАСТОН: Как вы что-то рисуете? Кажется, это невозможно.
ПИКАССО: Все дело в руке. А рука начинается здесь (показывает на
голову).
САГО: Твоя предыдущая работа очень эффектна. Я сидел перед ней с
несколькими друзьями и объяснял им в чем ее суть два часа.
ПИКАССО: Они поняли?
САГО: Не знаю. Через час они ушли. Должен признать, что второй час
обрек меня на тяжелый труд в одиночестве.
ПИКАССО: Забудь об этом. Это прокисшая моча, говорю тебе. Нынче все
другое. Ничего от прежней манеры. Если бы смог придумать, я бы нарисовал
это. Мне нужна идея, тогда через месяц я ее нарисую. Та идея на месяц
опередила свое воплощение. Сейчас же она идет впереди карандаша всего в
нескольких шагах. Когда-нибудь они поравняются. (Стоит, обращается к
окружающим). Знаете, на что это похоже? Если вы можете об этом думать, вы
можете это нарисовать? Чувство ясного, неразведенного видения?
ЭЙНШТЕЙН: У меня есть смутная идея.
ПИКАССО: Вы художник?
ЭЙНШТЕЙН: Нет, я ученый, но порой чувствую себя художником.
ПИКАССО (возбужденно): Что ж, помножь это на тысячу, и будет понятно,
что я собой представляю (замечает СЮЗАНН, шаркает по полу ногой, как конь
копытом землю). Похоже, мы имеем удовольствие...