"Михаил Март. В чужом ряду Этап первый Чертова дюжина" - читать интересную книгу автора

метров подходить запрещается, а коли взялся за нее, то не иначе как побег
готовил. Идиотские законы. До облысевшей тайги ноги не донесешь, чтобы
охапку сушняка для печки набрать, да еще с ней в барак вернуться, а они -
побег! Бегущих здесь отродясь не видели.
- Где остальные? - грубо спросил Челданов.
- Все тут, - ответил лейтенант.
Обдуваемые ветром, забив галоши в наст, чтобы не снесло, перед
полковником стояло семеро доходяг, смотревших на него безнадежным злобным
взглядом. Взгляд полковник выдержал.
- Больные есть? - обернулся он к лейтенанту.
Зеки на такой вопрос не ответят: тут же спишут к чертовой матери и
будешь до весны под сугробами мумифицироваться, а потом на растопку пустят.
Правда, лейтенант старался соблюдать христианские традиции. По сходе снега
сколачивал бригады, те рыли братскую могилу, куда "подснежников" сваливали и
зарывали. Санитария играла немалую роль - ветер заразу быстро подхватывает,
не отмашешься. Каждое кайло должно попасть в руки и грызть породу. И если
инструмента хватало, то с руками дело обстояло хуже.
- У троих цинга, - коротко ответил старый служака.
- Отправишь с конвоем в больницу.
Полковник подошел к строю, похожему на покосившийся плетень.
- Есть среди вас Курносов?
Он вглядывался в серые измученные черепа, обтянутые кожей с глубокими
впадинами глазниц и следами обморожений.
- Я Курносов.
Полковник с облегчением вздохнул.
- Звать как?
- Кто же теперь помнит. Номер И-4621.
- Брось ваньку валять! Моряк?
- Бывший в употреблении старший моторист-механик.
- Зубы и десны покажи.
Четыре клыка и два коренных, вот и все богатство моториста. Но на вид
ему не больше сорока. Привести в порядок и на двадцать будет выглядеть. В
нынешних местах по внешности только болезни определяли, но не возраст.
- Этого я с собой возьму, остальных - в больницу.
- Есть! - бодро рявкнул начальник лагеря.
Похоже, он радовался, что у него людей отбирают. Работы меньше не
станет, но несколько человек получают надежду на продление жизни. Зеки
считали иначе. Им не жизнь продлевали, а муки. Никто из них не знал, чего
ждать в ближайшее время. Да и знать не хотел.


6.

За массивным срубом генеральской обители рос куст шиповника, на
полянке - высаженные молодые березки, стволы которых уже обмотали войлоком,
готовясь к суровой зиме, а у самого забора возвышался холмик и стоял хорошо
сбитый отполированный крест из местного кедрача. Генерал Белограй каждый
день посещал могилу. Никто не знал, чья она, кто в ней похоронен. Старожилы
смутно помнили и говорили, будто могила появилась здесь после войны, не то в
45-м, не то в 46-м. О семье генерала никто не слышал, он вроде бобыль, да и