"Самуил Яковлевич Маршак. Произведения для детей: Сказки. Песни. Загадки. Веселое путешествие от "А" до "Я"." - читать интересную книгу автора

детским книжкам в тисненных золотом переплетах или в дешевых пестрых
обложках.
Переводить стихи я начал в Англии, работая в нашей тихой
университетской библиотеке. И переводил я не по Заказу, а по любви - так же,
как писал собственные лирические стихи. Мое внимание раньше всего привлекли
английские и шотландские народные баллады, поэт второй половины XVIII и
первой четверти XIX века Вильям Блейк, прославленный и зачисленный в
классики много лет спустя после смерти, и его современник, умерший еще в
XVIII веке, - народный поэт Шотландии Роберт Бернс.
Над переводом стихов обоих поэтов я продолжал работать и по возвращении
на родину. Мои переводы народных баллад и стихов Вордсворта и Блейка
печатались в 1915-1917 годах в журналах "Северные записки", "Русская мысль"
и др.
А к детской литературе я пришел позже - после революции,
Вернулся я из Англии на родину за месяц до первой мировой войны. В
армию меня не взяли из-за слабости зрения, но я надолго задержался в
Воронеже, куда в начале 1915 года поехал призываться. Здесь я с головою ушел
в работу, в которую постепенно и незаметно втянула меня сама жизнь. Дело в
том, что в Воронежскую губернию царское правительство переселило в это время
множество жителей прифронтовой полосы, преимущественно из беднейших
еврейских местечек. Судьба этих беженцев всецело зависела от добровольной
общественной помощи. Помню одно из воронежских зданий, в котором
разместилось целое местечко. Здесь нары были домами, а проходы между ними -
улочками. Казалось, будто с места на место перенесли муравейник со всеми его
обитателями. Моя работа заключалась в помощи детям переселенцев.
Интерес к детям возник у меня задолго до того, как я стал писать для
них книжки. Безо всякой практической цели бывал я в петербургских начальных
школах и приютах, любил придумывать для ребят фантастические и забавные
истории, с увлечением принимал участие в их играх. Еще теснее сблизился я с
детьми в Воронеже, когда мне пришлось заботиться об их обуви, пальтишках и
одеялах.
И все же помощь, которую мы оказывали ребятам-беженцам, носила оттенок
благотворительности.
Более глубокая и постоянная связь с детьми установилась у меня только
после революции, которая открыла широкий простор для инициативы в делах
воспитания.
В Краснодаре (ранее Екатеринодаре), где служил на заводе мой отец и
куда летом 1917 года переселилась вся наша семья, я работал в местной
газете, а после восстановления Советской власти заведовал секцией детских
домов и колоний областного отдела народного образования. Здесь же, с помощью
заведующего отделом М. А. Алексинского, я и еще несколько литераторов,
художников и композиторов организовали в 1920 году один из первых в нашей
стране театров для детей, который скоро вырос в целый "Детский городок" со
своей школой, детским садом, библиотекой, столярной и слесарной мастерскими
и различными кружками.
Вспоминая эти годы, не знаешь, чему больше удивляться: тому ли, что в
стране, истощенной интервенцией и гражданской войной, мог возникнуть и
существовать несколько лет "Детский городок", или же самоотверженности его
работников, довольствовавшихся скудным пайком и заработком.
А ведь в коллективе театра были такие работники, как Дмитрий Орлов