"Найо Марш. Смерть и танцующий лакей ("Родерик Аллейн" #11)" - читать интересную книгу авторакакие поступки они совершают в мыслях.
- Это и моя точка зрения, - сказал Мандрэг, которому все больше и больше хотелось посмотреть на картины Уильяма. Уильям как-то бесцветно улыбнулся, потер руки. - Вот видите, - сказал он. Потом, осмотрев группу гостей и понизив голос, неожиданно заметил: - Джонатан замыслил сыграть с нами какую-то шутку. - Мандрэг ничего не ответил. Тогда Уильям добавил: - Может, вы ее придумали вместе? - Нет, нет. Идея этой вечеринки полностью принадлежит Джонатану. - Бьюсь об заклад, что это так. Джонатан в жизни решил устроить то, что он проделывал в мыслях. Если бы вы стали писать о нем пьесу, каким бы вы его показали? - Я, право, не знаю, - поспешно ответил Мандрэг. - Не знаете? Если бы я стал рисовать его портрет, я бы сделал его яйцеобразным, с веселой улыбкой и скорпионом вокруг головы. А вместо глаз у него были бы окна, вы знаете, такие, с матовыми стеклами, через которые ничего не видно. Среди знакомых Мандрэга такие разговоры были более или менее обычны. - Оказывается, вы сюрреалист? - предположил он. - А вы разве никогда не замечали, что у Джонатана совершенно непроницаемые глаза. Просто непроглядные, - добавил Уильям, и от этого слова из "Алисы в Зазеркалье" Мандрэгу сразу стало понятно, что он хочет выразить. - Это из-за его очков с толстыми стеклами, - сказал Мандрэг. - Вы думаете, поэтому? - произнес Уильям и продолжал: - А он рассказывал о нас? О Николасе, Клорис, обо мне? Ну, и, конечно, о мадам ответить. - Я думаю, что все же рассказал. Он любитель посплетничать о других, и, конечно, ему нужна публика. Я рад познакомиться с мадам Лисс, и должен сказать, меня ничуть не удивляет эта их история с Николасом. Мне бы хотелось написать ее портрет. Подождите минутку. Я только принесу еще коктейль. Третий, - добавил Уильям с таким видом, будто вел счет. Мандрэг выпил один бокал, и ему показалось, что в коктейлях Джонатана шампанское слишком щедро смешано с коньяком. И в глубину его души закралось сомнение, не этим ли объясняется столь удивительное откровение Уильяма. Разговор в гостиной между тем стал громким и оживленным, очевидно, напитки дали себя знать. Вернулся Уильям, с величайшей осторожностью неся свой бокал. - Вы, конечно, помните, что ни Клорис, ни я не видели Николаса со времени нашей помолвки. Я отправился на фронт на следующий же день, а Николас с тех пор воюет в Большом Чиппинге. Но если Джонатан рассчитывает, что его вечеринка может что-нибудь изменить... - Он замолчал и отпил из бокала. - На чем это я остановился? - спросил он. - Может что-нибудь изменить, - подсказал ему Мандрэг. - Да, совершенно верно. Если только Джонатан или, коли на то пошло, Николас, думают, что я сорвусь, то они очень ошибаются. - Уверен, что если у Джонатана и были какие-то скрытые мотивы, - осторожно начал Мандрэг, - то они вполне невинны. Примирение... - Нет, нет, - перебил его Уильям, - ведь это было бы совсем неинтересно. - Он искоса взглянул на Мандрэга. - Кроме того, Джонатан, знаете ли, меня недолюбливает. |
|
|