"Найо Марш. Убитая в овечьей шерсти ("Родерик Аллейн" #13)" - читать интересную книгу автора

- Следовательно, оставались хозяева, семья Джонсов, миссис Дак,
разнорабочий и Маркинс?
- Совершенно верно.
Аллейн обхватил колено длинными руками и повернулся к спутнику.
- А теперь, мистер Лосс, - медленно проговорил он, - объясните мне,
зачем вы меня сюда пригласили.
Фабиан ударил открытой ладонью по вращающемуся колесу.
- Я писал вам. Я живу в кошмаре. Оглянитесь вокруг. Наш ближайший сосед
удален на десять миль. Как вы думаете, приятное это ощущение? А когда в
январе снова пришла пора стрижки, опять те же люди, те же заботы, такие же
долгие вечера, и тот же запах лаванды, жимолости и промасленной шерсти.
Стригали говорят об этом. Они умолкают, когда мы подходим, но каждый перекур
и перерыв они обсуждают убийство. Как вкрадчиво и жутко звучит это слово!
Они, естественно, пользуются прессом. Я поймал одного из мальчишек, которые
подметают в овчарне, когда он сидел, скорчившись, под прессом, а другой
пытался обернуть его шерстью. Тоже мне экспериментаторы! Я их здорово
напугал, этих маленьких подонков. - Он круто повернулся к Аллейну. - Мы об
этом не говорим. Поставили на этом крест шесть месяцев назад. Но всем худо
от этого. Мне это мешает в работе. Я почти ничего не делаю.
- В вашей работе... Я как раз хотел поговорить о ней.
- Я думаю, вам говорили в полиции.
- Мне сообщили в штабе армии. Это входит в мою задачу.
- Понимаю, - промолвил Фабиан. - Да, конечно.
- Надеюсь, вы понимаете, что у меня особое задание - обнаружить
возможную утечку информации к противнику. Правда, это не имеет ничего общего
с моей мирной профессией. Если бы не предположение, что смерть миссис Рубрик
могла быть как-то с этим связана, я бы не приехал. Я здесь с ведома и
одобрения своих коллег.
- Значит, клюнули на мою удочку, - произнес Фабиан. - Как вам
понравились мои опусы?
- Мне показывали светокопии. Я, конечно, не могу судить. Я не
артиллерист. Но я мог, по крайней мере, оценить значение вашей работы в
целом и необходимость держать ее в тайне. Видимо, в связи с ней и появились
подозрения в шпионаже?
- Да. По-моему, это нелепые подозрения. Мы работаем в помещении,
которое запирается, и все важные детали и чертежи всегда хранятся в сейфе.
- Мы?
- Со мной работает Дуглас Грейс. Он взял на себя практическую часть. Я
выступаю как теоретик. Я был на родине, когда началась война, и принял
бесславное участие в ныне безнадежно забытом норвежском походе. У меня был
острый ревматизм, но, демонстрируя исключительное чувство патриотизма, я
вернулся на военную службу как раз вовремя, чтобы получить трещину черепа
при Дюнкерке. - Фабиан помедлил секунду. - Когда меня сочли здоровым, то
направили на закрытое предприятие в Англии. Тогда-то и возникла эта идея.
Здоровье мое снова окончательно сдало, и мне, наконец, дали пинка. Флосси,
которая находилась на родине с визитом, насела на меня, убежденная, что ее
бедный племянник должен приехать с ней в эту страну, чтобы поправить
здоровье. Она говорила, что привыкла ухаживать за инвалидами, имея в виду
эндокардит бедняги Артура. Я начал возиться со своим изобретением, вскоре
после приезда.