"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу авторазеленое пятно.
- Здесь где-то был скипидар, - громко сказала Агата. - Пожалуйста, дайте его сюда. Поль приковылял на сцену со скипидаром и протянул ей свой носовой платок. Седрик примчался с охапкой тряпок. Пятно устранили. Мисс Оринкорт заливалась звонким истерическим смехом, оторопевшие Анкреды гудели, как пчелы. Швырнув за кулисы тряпку и носовой платок, Агата с пылающим лицом вернулась на место. "Не будь это так смешно, я разозлилась бы меньше", - мрачно подумала она. - Я требую! - кричал сэр Генри. - Я желаю знать, кто этот наглец! В ответ, перекрывая поднявшийся гул, раздался голос Полины: - Нет, это не Панталоша! Повторяю тебе, Миллеман, она давно спит. Ее уложили еще в пять часов. Папочка, я протестую! Это не Панталоша! - Чепуха! - сказала мисс Оринкорт. - Она уже неделю только и знает, что рисует зеленых коров. Я сама видела. Бросьте, дорогуша. - Папочка, я тебе клянусь!.. - Мама, подожди!.. - Не собираюсь ждать ни секунды! Папочка, у меня есть основания полагать... - Да послушайте же, подождите! - крикнула Агата, и они разом замолчали. - Все уже в порядке, - сказала она. - Картина не испорчена. Но я должна сказать вам одну вещь. Я приходила сюда перед самым ужином: меня беспокоили эти красные занавески по бокам. Я боялась, что они заденут холст и смажут сырую краску. С картиной тогда все было нормально. Если Панталоша спит и точно известно, что без десяти девять она была в постели, значит, это - Спасибо, большое вам спасибо, миссис Аллен, - забормотала Полина. - Папочка, ты слышал? Вызови мисс Эйбл. Я требую, чтобы послали за мисс Эйбл! Мой ребенок невиновен, и я это докажу! - Я сам схожу к Каролине и спрошу, - вдруг заявил Томас. - Она, знаете ли, не из тех, за кем посылают или кого вызывают. Я пойду к ней и спрошу. Он вышел из зала. Анкреды молчали. - А я подумала, может, это современный стиль, - неожиданно сказала Миллеман. - Как же он называется?.. Сюрреализм?.. - Милли! - взвизгнул Седрик. - И какую же особую символику ты усмотрела в летающей корове, которая вела себя, как невоспитанная чайка, прямо у папочки над головой? - спросила Дженетта. - Поди знай. В наши дни все возможно. - Миллеман неуверенно засмеялась. Дездемона стояла, склонившись над отцом. - Он ужасно расстроился, - сообщила она. - Папочка, я бы тебе посоветовала... - Я иду спать, - заявил сэр Генри. - Я действительно расстроен. И неважно себя чувствую. Я иду спать. Все встали. Он жестом остановил их. - Я пойду один. И лягу. Седрик побежал открыть ему дверь. Даже не взглянув на портрет, сэр Генри прошествовал между рядами - его темный силуэт величественно выделялся на фоне сияющей светом сцены - и с гордым достоинством вышел из театра. Анкреды тут же хором заговорили. Агата поняла, что у нее не хватит сил |
|
|