"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу автора

зеленое пятно.
- Здесь где-то был скипидар, - громко сказала Агата. - Пожалуйста,
дайте его сюда.
Поль приковылял на сцену со скипидаром и протянул ей свой носовой
платок. Седрик примчался с охапкой тряпок. Пятно устранили. Мисс Оринкорт
заливалась звонким истерическим смехом, оторопевшие Анкреды гудели, как
пчелы. Швырнув за кулисы тряпку и носовой платок, Агата с пылающим лицом
вернулась на место. "Не будь это так смешно, я разозлилась бы меньше", -
мрачно подумала она.
- Я требую! - кричал сэр Генри. - Я желаю знать, кто этот наглец!
В ответ, перекрывая поднявшийся гул, раздался голос Полины:
- Нет, это не Панталоша! Повторяю тебе, Миллеман, она давно спит. Ее
уложили еще в пять часов. Папочка, я протестую! Это не Панталоша!
- Чепуха! - сказала мисс Оринкорт. - Она уже неделю только и знает, что
рисует зеленых коров. Я сама видела. Бросьте, дорогуша.
- Папочка, я тебе клянусь!..
- Мама, подожди!..
- Не собираюсь ждать ни секунды! Папочка, у меня есть основания
полагать...
- Да послушайте же, подождите! - крикнула Агата, и они разом
замолчали. - Все уже в порядке, - сказала она. - Картина не испорчена. Но я
должна сказать вам одну вещь. Я приходила сюда перед самым ужином: меня
беспокоили эти красные занавески по бокам. Я боялась, что они заденут холст
и смажут сырую краску. С картиной тогда все было нормально. Если Панталоша
спит и точно известно, что без десяти девять она была в постели, значит, это
не ее работа.
- Спасибо, большое вам спасибо, миссис Аллен, - забормотала Полина. -
Папочка, ты слышал? Вызови мисс Эйбл. Я требую, чтобы послали за мисс Эйбл!
Мой ребенок невиновен, и я это докажу!
- Я сам схожу к Каролине и спрошу, - вдруг заявил Томас. - Она, знаете
ли, не из тех, за кем посылают или кого вызывают. Я пойду к ней и спрошу.
Он вышел из зала. Анкреды молчали.
- А я подумала, может, это современный стиль, - неожиданно сказала
Миллеман. - Как же он называется?.. Сюрреализм?..
- Милли! - взвизгнул Седрик.
- И какую же особую символику ты усмотрела в летающей корове, которая
вела себя, как невоспитанная чайка, прямо у папочки над головой? - спросила
Дженетта.
- Поди знай. В наши дни все возможно. - Миллеман неуверенно засмеялась.
Дездемона стояла, склонившись над отцом.
- Он ужасно расстроился, - сообщила она. - Папочка, я бы тебе
посоветовала...
- Я иду спать, - заявил сэр Генри. - Я действительно расстроен. И
неважно себя чувствую. Я иду спать.
Все встали. Он жестом остановил их.
- Я пойду один. И лягу.
Седрик побежал открыть ему дверь. Даже не взглянув на портрет, сэр
Генри прошествовал между рядами - его темный силуэт величественно выделялся
на фоне сияющей светом сцены - и с гордым достоинством вышел из театра.
Анкреды тут же хором заговорили. Агата поняла, что у нее не хватит сил