"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу автора

Она соскабливала краски с палитры, когда в театр прибежала Фенелла и
сказала, что звонят из Лондона.
Это был заместитель начальника Скотленд-Ярда. Агата слушала его, и
сердце у нее стучало как молоток. Как ему кажется, с лукавой хитрецой
туманно намекнул он, небольшая поездка в Лондон доставит ей удовольствие.
Если она прибудет в Лондон в понедельник и останется там на ночь, во вторник
утром Скотленд-Ярд покажет ей кое-что интересное. Одна их машина как раз в
понедельник будет утром проезжать мимо станции Анкретон-Холт, и, если миссис
Аллен не против, ее с удовольствием подвезут.
- Спасибо, - сказала Агата и не узнала собственный голос. - Я поняла.
Да, конечна. Мне очень интересно. Спасибо.
Она растерялась: на нее поочередно накатывали то беспричинная жажда
деятельности, то тупое оцепенение. Смешные сценки из репертуара Анкредов
вспыхивали в ее мозгу. "Надо не забыть и рассказать ему", - думала она, а
потом начинала сомневаться, так ли уж забавны будут Анкреды в ее пересказе.
Вздрогнув, как от толчка, она вдруг вспомнила, что про вторник нужно
обязательно сообщить Кэтти Босток. Чтобы та, как они договаривались, послала
старого слугу Родерика в Лондон открыть квартиру.
- Что же я сразу не догадалась? - пробормотала она и побежала вниз.
Когда, дымя сигаретой, Агата сидела у телефона в маленькой комнатке
возле входных дверей, снаружи донесся шум автомобиля, послышались голоса, а
затем вестибюль наполнился шумом, безошибочно возвещавшим приезд гостей.
- Милли, ты где? Спускайся! - прокричал приятный женский голос. - Это
Дези, Томас и я. Дези заарканила какого-то полковника, он оказался с
машиной, и мы все вместе приехали.
- Дженетта! - долетел с Большой галереи голос Миллеман.
И, как эхо, откуда-то из глубины дома раздался голос Полины:
- Дженетта!
Ей послышалось или на самом деле в этих приветственных возгласах
сквозило неодобрение, граничащее с тревогой? Не зная, как ответить себе на
этот вопрос, Агата тихо прикрыла дверь.

II

Дженетта, супруга Клода Анкреда, в отличие от Агаты не уловила в
приветствиях родственниц никаких особых оттенков. Привлекательная, хорошо
одетая женщина с веселым голосом и умными глазами, она вела себя спокойно и,
казалось, получала удовольствие от роли наблюдателя. Речь ее была живой, но
без аффектированных интонаций. Если Дженетта и чувствовала, что Анкредов
раздирают междоусобицы, то виду не подавала и со всеми членами этого
малоприятного клана держала себя одинаково приветливо и одинаково
отстраненно.
Дездемона же, напротив, являла собой в семье Анкредов самый яркий,
после сэра Генри, пример истинной театральности. Она была ослепительно
хороша, с пышной фигурой и сочным голосом; каждая ее фраза звучала настолько
значительно, будто была репликой из кульминационной сцены идущего с аншлагом
спектакля. "Так и просится, чтобы при ней был соответствующий антураж, -
подумала Агата, - например, секретарь, или драматург, или импресарио, или
даже, может быть, влюбленный в нее режиссер". Она словно излучала щедрое
полнокровное тепло, и у нее был дар увлекать людей вслед за собой в тот