"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу автора

на сегодня хватит и что Седрик предложил временно заменить его, пока она
будет писать плащ. Сэр Генри с явным облегчением удалился. Недовольно ворча,
Агата соскребла с холста руки и снова взялась писать задний план. Он
представлял собой условный рисованный пейзаж. Подернутый изморозью лес -
большое темное пятно, очерченное крупными мазками, - четко выделялся на
мерцающем фоне холодного ночного неба. Монолитные валуны, обозначавшие
колодец на втором плане, она изобразила перемежающимися густыми тенями.
Агата работала большой кистью, и каждый широкий мазок, подытоживая ее
мучительные раздумья, рождал на холсте конкретные формы. "Решение найдено
верно, хотя Анкредам задний план, конечно, покажется странным и
незаконченным, - подумала она. - Если кто из них и поймет, то разве что
Седрик и Панталоша". Едва она пришла к этому заключению, как Седрик
собственной персоной выпорхнул из-за кулис: без всякой меры и совершенно без
необходимости загримированный, он прыгающей походкой прошелся по сцене, так
и сяк демонстрируя на себе алый плащ.
- Вот и я! - закричал он. - О, эта мантия на моих хрупких плечах! О,
этот символ высокой трагедии! До чего волнительно и упоительно! Итак, в
какую встать позу?
Но Агате даже не понадобилось ему показывать. Крутанувшись на месте, он
замер и ловко перекинул плащ через плечо - все, как требовалось. Наблюдая за
ним, Агата в радостном предвкушении выдавила на палитру несколько
маслянистых змеек яркой алой краски.
Седрик оказался прекрасным натурщиком. Рельефные складки плаща на нем
точно окаменели. Агата работала, не проронив ни слова, и так часто
задерживала дыхание, что у нее заложило нос.
- Милейшая миссис Аллен, - наконец робко подал голос Седрик. - У меня
чуточку свело ногу.
- Ой, извините, - сказала Агата. - Вы просто молодец. Вам, конечно,
пора отдохнуть.
Прихрамывая, но все с тем же трагическим видом он спустился в зал и
остановился перед мольбертом.
- Как все потрясающе точно. Сногсшибательно! Нет, правда, это же
настоящий театр... И Старец, и весь этот кошмарный Шекспир - какой
органичный сплав, сколько экспрессии, и вообще! Мне даже страшно.
Он устало сел и начал, как веером, обмахиваться краем плаща, который
предварительно аккуратно расправил на спинке кресла.
- Пока я там стоял, мне так хотелось с вами посплетничать, вы себе даже
не представляете. У нас тут сейчас та-а-кие интриги!
Агата, сама еле стоявшая на ногах от усталости, закурила, опустилась в
соседнее кресло и стала придирчиво рассматривать написанное. Но при этом не
без интереса прислушивалась к болтовне Седрика.
- Прежде всего, - начал он, - должен вам сообщить, что Старец и в самом
деле послал за поверенным. Представляете, что творится в доме! Фракции,
группировки, в каждом углу шепчутся. Прямо семнадцатый век, выборы папы
римского. Первый вопрос, конечно, его брачный контракт. Как по-вашему,
сколько потребует себе наша крошка Соня? Я чуть ли не на коленях пытался из
нее вытянуть, но она скрытничает и вообще ведет себя как этакая гранд-дама.
Но ведь все равно понятно: сколько бы ей ни досталось, оно же не из воздуха
возьмется. До недавних пор фаворитом считалась Панталоша. Ей предназначалась
буквально сказочная сумма, чтобы со временем малютка стала завидной партией.