"Найо Марш. Увертюра к смерти" - читать интересную книгу автора

моих плеч. Кампанула смотрит открыто, а "бедная родственница" только
поглядывает искоса. Сейчас я немного откинусь назад. Вот так! Теперь
можете смотреть. Какая досада, что мы должны соблюдать осторожность из-за
профессиональной репутации Билли. Как бы я хотела показать им всем, что он
мой. Я никогда ничего подобного не испытывала ни к одному мужчине.
Никогда. Как будто мы растворились друг в друге. Мне кажется, это любовь.
Я не хочу, чтобы он играл в этой пьесе без меня. У него может быть
любовная сцена с девушкой. Я не вынесу этого. Семь человек и шесть ролей.
Ну!"
Идрис Кампанула подумала: "Если бы правила приличия позволяли, я
схватила бы своими руками эту бледно-желтую распутницу и вытрясла бы из
нее всю душу. Низкое, наглое бесстыдство! Вломиться в Пен Куко - без
приглашения - в сопровождении этого человека! Я всегда подозревала, что
доктор Темплетт способен на такое. Если бы Элеонора была хоть немного
смышленей, она запретила бы им приходить в этот дом. Сидеть на ручке ее
кресла! Чудесное оправдание! Он почти обнял ее. Я буду смотреть прямо на
них и дам понять, что я о ней думаю. Вот! Она улыбается. Она знает, и ей
наплевать. Это все равно что грешить с ним у всех на виду. Ректор не может
этого так оставить. Я считаю оскорблением посадить меня за один стол с
ними. Все против меня. У меня нет друзей. Им нужны только мои деньги.
Элеонора не лучше остальных. Она старалась настроить ректора против меня.
Она завидует мне. Это была моя идея поставить пьесу, а сейчас она ведет
себя так, будто все придумала сама. Надо предупредить ректора. Я попрошу
его исповедовать меня в пятницу. Я признаюсь ему в своих недобрых мыслях
об Элеоноре Прентайс, и прежде чем он, остановит меня, я перескажу их ему,
и тогда, возможно, он начнет понимать, что собой представляет Элеонора.
Затем я скажу, что была немилосердна по отношению к миссис Росс и доктору
Темплетту. Я скажу ему, что я человек прямой и предпочитаю смотреть фактам
в лицо. Он должен предпочесть меня Элеоноре. Мне следовало бы выйти замуж.
С моими способностями, моими деньгами и моими мозгами я могла бы иметь
успех. Я бы привела в порядок приход и избавилась от этой нахальной старой
горничной. Дина могла бы вернуться на сцену, как только ей этого
захочется, или, если Элеонора говорит правду, они с Генри Джернигэмом
смогут пожениться. Элеонора не будет слишком об этом беспокоиться. Она
будет царапаться и кусаться, чтобы не позволить какой-либо другой женщине
стать хозяйкой Пен Куко. Я поддержу Элеонору в том, что касается доктора
Темплетта и его вульгарной маленькой подружки, но если она попытается
встать между мной и Уолтером Коуплендом, она об этом пожалеет. Ну а теперь
я буду говорить".
И, резко положив свою большую уродливую руку на стол, она произнесла:
- Можно мне сказать?
- Конечно. Пожалуйста, - проговорил Коупленд, немного нервничая.
- Как секретарь, - громко начала мисс Кампанула, - я обсуждала этот
вопрос отдельно с каждым членом Молодежного общества. Они планируют свое
собственное представление немного позже, и им бы очень хотелось, чтобы это
небольшое представление было организовано нами. Человек пять-шесть,
сказали они, кто по-настоящему интересуется обществом. Они назвали,
конечно, вас, ректор, и эсквайра как покровителя, и тебя, Элеонора, как
президента. Они надеются, что Дина не посчитает эту скромную сцену
недостойной себя и украсит собой наше маленькое представление. И ты.