"Алан Маршалл. В сердце моем" - читать интересную книгу автора

следы колес грузовиков, присланных кредиторами. Шринки исчезли.
Я стоял в пустой комнате и разглядывал свои вещи, сваленные в кучу у
стены, - одежду, книги, бумаги бритвенный прибор, несколько старинных вещиц,
которые я коллекционировал. Мне показалось кощунством, что они валяются на
пыльном линолеуме, на том самом месте, где всего, лишь несколько часов назад
стоял комод.
Все эти предметы были для меня неотделимы от места, где я их хранил,
вываленные напоказ, они казались сиротливыми и беззащитными.
Мне хотелось поскорей упрятать их в ящики стола, укрыть, запереть в
гардероб, убрать подальше с глаз, до тех пор, пока не почувствую, что они
очистились от грязных прикосновений и что я снова могу пользоваться ими.
Комната стала мне гадка. В ней негде было ни присесть, ни прилечь. На
стенах видны были пыльные силуэты разных предметов меблировки.
Я пошел узнать, что сталось с другими жильцами. Они собрались в
гостиной и со злостью говорили о Шринках, бросивших их на произвол судьбы;
винили Шринков в том, что вся мебель вывезена, а одежда жильцов в беспорядке
свалена на полу. Я возразил, что доля Шринков куда тяжелее нашей и что,
наверно, они ушли из опустевшего дома потому, что им было стыдно встретиться
с нами.
Жильцы наши были славные ребята, и уже вскоре они стали говорить о
Шринках с сочувствием. Мы как раз вспоминали о достоинствах миссис Шринк,
когда в комнату вошел домовладелец.
Он производил впечатление богатого человека. Обладая самоуверенностью,
которую придает людям богатство, он как бы держал нас на расстоянии, хотя и
считал, что мы нужны для осуществления его целей. Это был коренастый
мужчина, с румяным лицом и голубыми глазами, ясно говорившими, что никаких
возражений с нашей стороны он не потерпит. На нем был дорогой, хорошо сшитый
серый костюм, в петлице алела гвоздика. Приглаживая пальцем седые усы, он
обвел взглядом комнату. Затем обратился к нам:
- Вы, конечно, понимаете, что я не виноват в том, что произошло.
Супружеская чета, содержавшая пансион, не обладала необходимыми деловыми
качествами. - Тут он поднял руку, подчеркивая важность того, что намеревался
нам сообщить. - Так вот - я вовсе не хочу, чтобы вы отсюда выехали. Я хочу
передать новым владельцам пансион на ходу. Пойдите мне навстречу, и я в
долгу не останусь. Я нанял повариху на две недели - срок, нужный мне, чтобы
подыскать покупателя, - и все это время вы будете столоваться за мой счет, я
не возьму с вас ни пенни. Женщина, которую я нанял, придет сегодня же, так
что завтра у вас уже будет еда. Как вы поступите после передачи пансиона в
новые руки - ваше дело, но дайте мне две недели сроку.
- А спать нам на полу? - спросил я его. Он задумался.
- Да - пока. Ведь за еду вам платить не придется. Одеяла вы получите
сегодня вечером. Мебель и кровати я постараюсь купить как можно скорее.
Завтра же начну ходить по аукционам. Как только обзаведусь мебелью, начну
искать покупателя - на это потребуется несколько дней, не больше. Так что
выручите меня, оставайтесь пока здесь.
Мы все молчали. Когда он ушел за одеялами, стали обсуждать, как нам
быть. Я решил остаться. У меня не было денег на такси, чтобы перевезти вещи,
да я и не знал, куда переехать. Питаться две недели бесплатно - значило для
меня очень много. Трое жильцов тем не менее решили завтра же оставить
пансион.