"Фредерик Марриэт. Приключения Виоле в Калифорнии и Техасе " - читать интересную книгу автора

отрядов, а затем построил ее в каре, которое с бешенством атаковало шошонов,
снова завладело отбитыми орудиями, после чего медленно отступая, успело без
дальнейших потерь вернуться на прежнюю позицию, где пехота могла успешнее
защищаться против кавалерии, благодаря неровной и каменистой почве.
Этот маневр старого генерала, сумевшего вывести свое войско из трудного
положения и вернуть свои орудия, представлял для нас еще ту невыгоду, что
делал бесполезными наши орудия, так как мы не могли спустить их с горы. Я
решил продолжать нападение, не давая неприятелю перевести дух после крайнего
напряжения сил. До сих пор калифорнийцы были простыми зрителями боя. Я лично
повел их в атаку с фронта, меж тем, как шошоны атаковали неприятельское каре
с левого, а апачи с правого флангов. Пять или шесть раз мы были вынуждены
отступать и возобновлять нападение; старый командир всюду распоряжался лично
и ободрял своих людей. Рох и я были ранены, пятнадцать калифорнийцев убиты,
ряды шошонов сильно поредели от непрерывного огня орудий, а апачи отступили
в беспорядке. Я начинал сомневаться в успехе, когда Габриэль, вернувшись с
аррапагами, быстро построил их в боевой порядок и бешено атаковал каре с
четвертой стороны, а в туже минуту шошоны и мой отряд калифорнийцев
последним отчаянным усилием привели в расстройство неприятельские ряды,
находившиеся против нас. Храбрый, старый командир, видя, что ему не устоять,
медленно отступал, рассчитывая достигнуть скалистой и изрезанной рытвинами
подошвы скалистой горы, находившейся позади него, где наша кавалерия не
могла бы свободно действовать.
Заметив его намерение и желая помешать отступлению, я соединил все мои
отряды в одну плотную массу и повел их в последнюю решительную атаку,
которая оказалось неодолимой. Мы прорвали ряды неприятеля и рассеяли его. На
время моя команда и власть прекратились: индейцы последовали своему обычаю,
убивая без пощады и скальпируя убитых. Половина мексиканцев была уничтожена,
но остальную половину Мартинец успел отвести на намеченную позицию.
Однако мексиканцы считали дальнейшее сопротивление невозможным, и
немного погодя сам старик генерал выехал к нам с белым флагом договориться
об условиях сдачи. Он требовал свободного пропуска в Сонору. Этот достойный
офицер пользовался таким уважением среди калифорнийцев, что предложение его
было немедленно принято с условием, что он ни в каком случае не вернется в
Калифорнию в качестве врага. Когда он уезжал, один шошонский вождь, заметив,
что лошадь генерала серьезно ранена, слез со своего коня и обратился к
Мартинецу:
- Вождь вачинангов и брат, храбрый воин! Шошон умеет не только
сражаться с неприятелем, но и чтить его; возьми эту лошадь, она служила
краснокожему воину, она будет верна и бледнолицему.
Генерал поклонился и слез с коня, ответив, что он привык уважать
индейских воинов, нанесших ему поражение в этот роковой день, как за их
храбрость, так и за великодушие. Когда индеец хотел переменить седла,
Мартинец остановил его:
- Нет, брат мой, - сказал он, - возьми это седло со всем, что при нем
имеется, оно более подходит победителю и молодому воину, чем побежденному и
упавшему духом старику.
Сказав это, он пришпорил свою новую лошадь и присоединился к своим
солдатам.
Наш успех был куплен дорогою ценою. Только аррапаги не потерпели урона.
Апачи потеряли тридцать человек, шошоны сто двенадцать убитыми и ранеными, а