"Фредерик Марриэт. Приключения Виоле в Калифорнии и Техасе " - читать интересную книгу автора

одна, которая плакала обо мне: именно Изабелла, хорошенькая девушка
пятнадцати лет, дочь губернатора. Последний тоже обрадовался мне; он очень
любил меня, потому что привык играть со мной в шахматы, и я позволял ему
делать мне мат, хотя мог бы дать ему вперед ферзя и ход. Признаюсь по
секрету, что эта политика была внушена мне его дочерьми, которым хотелось,
чтобы я заслужил его расположение.
- Dios te ayuda, nino (помоги тебе Бог, дитя), - сказал я, что нам уже
не играть больше в шахматы. - Que tonteria, andor a dormir in una barca,
quando se lo podia sobre tierra firma! (Что за безумие спать в лодке, когда
можно это сделать на твердой земле).
Я рассказал ему историю злополучных русских, и, несмотря на свою
гордость, старик прослезился: сердце у него было предоброе. Он пригласил
капитана к себе и распорядился насчет команды; но гостеприимство жителей не
дожидалось приказаний, и бедняги были приняты так радушно и приветливо, что
вскоре забыли об опасностях, которым подвергались. Пятнадцать дней спустя
они были отправлены на шкуне в гавань Сан-Франциско, куда только что прибыл
русский военный бриг, направлявшийся в Ситху.
Веселая ночь последовала за моим возвращением. Стреляли из ружей,
подняли флаги, чтобы вернуть посланные за мною лодки, а в десять часов
вечера все население веселилось на лугу, развлекались танцами, пением, шел
пир горой, точно нам последний раз оставалось повеселиться на этом свете.
Так прошли четыре недели, и к стыду своему, я должен сознаться, что
умышленно пропустил два случая отправиться в Санта-Фе. Как бы то ни было,
однажды утром все мои мечты о дальнейших удовольствиях рассеялись. Я думал о
своем первом объяснении в любви, когда явился наш старый слуга с четырьмя
индейцами. Он оставил колонию неделю тому назад и почти весь путь сделал
водою. Мой отец послал его вернуть меня домой, если я еще не уехал из
Монтерэ. Он привез ошеломляющие известия: князь был убит кровами; шошоны
отправились в военную экспедицию с целью отомстить за его смерть; а мой
отец, силы которого убывали с каждым днем, надеялся вскоре соединиться со
своим другом в лучшем мире. Бедняжка Изабелла! Мне бы следовало прибавить:
бедный я! Но роковые известия так взволновали меня, что я забыл и думать об
удовольствиях и любви. Священный долг требовал моего немедленного
возвращения; кроме того, шошоны ожидали моих первых военных подвигов. Старик
губернатор решил, что с моей стороны благоразумнее вернуться морем, так как
индейцы аррапаги были теперь во вражде с шошонами и могли бы отрезать мне
путь на суше. Перед отъездом ко мне вошел один ирландец, молодой малый по
имени Рох, веселый, живой и деятельный. Он дезертировал с американского
корабля и, несмотря на обещанную награду в сорок долларов, не был пойман,
так что корабль ушел без него.
Генерал Моррено рассердился было на этого молодца и хотел посадить его
в тюрьму, но Рох сумел так драматически изобразить гонения, которым он
подвергался на корабле за свою католическую веру, что духовенство, да и весь
Монтерэ. вступились за него. Вскоре он оказался весьма ценным приобретением
для общины: он был неутомимый танцор и хорошо играл на скрипке. Кроме того,
он уже освоился с мексиканскими обычаями и языком и отличался на охоте за
буйволами и дикими лошадьми. В конце концов его все полюбили, и он сделался
бы богатым и счастливым, если бы поселился здесь. К несчастью для него,
страсть к приключениям не позволяла ему долго пользоваться покойной
монтерэйской жизнью, и услыхав, что имеется в виду экспедиция, в которой