"Фредерик Марриэт. Валерия" - читать интересную книгу автора

- Если вам угодно, - отвечала я.
- И прекрасно! Перед обедом мы поедем прокатиться, а вечер будет
посвящен пиршеству ума и сердца. Боже мой! Все пальцы запачкала чернилами!
Пойду умыться.
Едва только она вышла, как Лионель сказал:
- Пиршество ума и сердца! Спасибо за такое угощение! Я предпочитаю
добрый ужин, да побольше шампанского.
- Да вам-то что из этого? - спросила я.
- Как что? Я терпеть не могу этих литературных собраний. Во-первых, на
один порядочный экипаж у ворот приходится двадцать колымаг, и компания,
следовательно, прескверная; а во-вторых, если вечер кончается хорошим
ужином, так и на мою долю в кухне кое-что приходится. Вы не думайте, чтобы
мы там праздно проводили время. Я у мистрисс Алльвуд был два раза: ужина не
подают; угощают одними сентенциями, и то только в гостиной; питье - вишневая
вода; ни музыки, ни танцев, только тара та-та. Ничего не может быть глупее.
- Можно подумать, что вы проводите эти вечера в гостиной, а не в кухне.
- Разумеется, в гостиной. Всех, кто носит ливрею, они втискивают в
людскую, и я лучше иду подавать пирожки, чем тереться по целым часам около
стола в кухне. Я слышу их разговоры не хуже всей прочей компании, и мне
часто приходило в голову, что я мог бы отвечать умнее иных знаменитых
литераторов. Когда я сегодня буду подавать пирожки, так вы берите те, на
которые я вам укажу: они лучше.
- А почему вы это знаете?
- А я их пробую перед тем, как нести в гостиную.
- И вам не стыдно в этом признаваться?
- Все это от чтения. Я читал, что в старые годы важные особы, короли,
принцы и так далее, заставляли слуг пробовать подаваемое им кушанье в
избежание отравы. Я пробую пирожки на том же основании и, право, несколько
раз чуть не отравился на этих постных вечерах; с тех пор я стал умнее и если
вижу, что какой-нибудь пирожок имеет подозрительную наружность, так оставляю
его гостям. Однако же мне некогда разговаривать с вами дольше; надо отдать
приказание кучеру.
- Никто вас и не просит разговаривать.
- Это так; а слушать меня вам все-таки весело; этого вы не можете
отрицать. Пойду, скажу кучеру, в стиле леди Р**, чтобы он опоясал парк в
сорок минут.
И он исчез в один миг.
Он был прав: болтовня его меня забавляла до такой степени, что я
забывала его бесстыдство и фамильярность. Вскоре потом мы выехали и,
прокатившись раза три вокруг парка, возвратились домой обедать. В десять
часов мы явились к мистрисс Алльвуд. Меня представили множеству литературных
звезд первой величины, о которых я до тех пор ровно ничего не слыхала.
Больше всех обращал на себя внимание какой-то граф, которому турки отрезали
нос и уши. Это не придавало ему красоты, но представляло своего рода
интерес.
Лионель был прав: вечер был прескучный; все говорили разом, каждый в
надежде найти слушателей, именно, как выразился Лионель: тара та-та и
только. Я была очень рада, когда подали нам экипаж. Вот как провела я первый
день у леди Р**.
На тот же лад проходили и следующие дни. Месяц пролетел быстро. Каждый