"Фредерик Марриэт. Маленький дикарь" - читать интересную книгу автора

возвращению их от нее оставалось весьма мало; клочки ее можно было найти на
скалистых и крутых местах оврага, где мы собирали дрова.
При таком образе жизни, со столь ограниченными потребностями,
периодически удовлетворяемыми, - причем один год почти не отличался от
другого, - легко можно себе представить, что мысли мои были весьма скудны.
Кругозор мой мог бы быть шире, если бы товарищ мой не обладал столь мрачным,
угрюмым и молчаливым характером. При данных условиях я смотрел на океан, на
небо, солнце, луну и звезды с удивлением, смущенный, боясь задавать вопросы,
и все кончилось тем, что большая часть моей жизни уходила на сон.
Инструментов, кроме старых, у нас не было никаких, да и те были бесполезны
за негодностью; занятий также никаких. Была одна книга, и я часто пытался
узнать, что она такое и для чего, но ответа на свои вопросы не получал. Она
лежала на полке, и если я пробовал брать ее оттуда, меня прогоняли, так что,
наконец, я стал смотреть на нее с некоторым страхом, как на какое-то
непонятное мне существо. День проходил в полном бездействии и почти
постоянном молчании; за сутки вряд ли произносилось более дюжины слов.
Товарищ мой был неизменно тот же; вечно размышлял о чем-то, что, казалось,
постоянно занимало его мысли, и страшно сердился, когда я отвлекал его от
них.

ГЛАВА II

Читатель не должен забывать, что предыдущие воспоминания относятся к
тому времени, когда мне было лет семь или восемь, и к той степени развития,
которой я тогда достиг.
Хозяин мой, как называл я его, был небольшого роста, коренастый
человек, лет шестидесяти; это я определил впоследствии, также по
воспоминаниям и по сравнению.
Волосы его густыми прядями падали на плечи и были в то время еще
совершенно темными; борода длиною в целых два фута была очень густая - и
вообще все те части тела его, которые представлялись зрению, были сплошь
покрыты волосами. Мне кажется, что он обладал большой силой, но ему редко
приходилось применять ее к чему-нибудь. За исключением того времени, когда
мы собирали птиц или спускались изредка в овраг за хворостом или дровами, он
почти никогда не двигался и не выходил из хижины, разве для купанья.
Невдалеке от моря, но отделенная от него низкою цепью скал, находилась
небольшая лужица соленой воды, приблизительно в двадцать квадратных ярдов
величиною. Мы почти каждое утро купались в этом заливчике, так как в нем не
было акул. Я плавал, как рыба, с тех пор, как помнил себя, но сам ли я этому
научился, или меня выучили - не знаю.
Так проходила моя жизнь. Обязанности мои были незначительны; занятий у
меня не было никаких, за неимением каких бы то ни было способов занятия. Я
редко слышал человеческий голос и сделался таким же молчаливым, как и мой
товарищ. Удовольствия мои были также ограничены. Лежа на скалистом берегу
океана, я смотрел в его глубину, следил за движениями его многочисленных
обитателей, ночью с изумлением смотрел на звезды, а кроме того, ел и спал.
Так проводил я жизнь, без удовольствий и без огорчений. О чем я думал, я не
мог бы сказать. Мои понятия и мои познания были слишком ограничены, чтобы
дать пищу воображению. Я был немногим выше животного, которое, насытившись
вдоволь, ложится на пастбище отдыхать. Единственным источником интереса было