"Фредерик Марриет. Приключения Ардента Троутона " - читать интересную книгу автора

- Простите меня, мистер Гевль, - сказал один из матросов, - а я
осмелюсь положить, что койка бедного Вильямса что-то очень грузна. Уж не
зашили ли вы туда его одеяла? Недавно ветром снесло мое одеяло в воду: так
мне было бы очень кстати Вильямсово. Я охотно заплатил бы из жалованья.
Югурта скорчил гримасу; Гевль сердито велел матросу молчать и не
прерывать обряда. Невольный ужас охватил меня при взгляде на его суровое
лицо. В то же время мне показалось, что койка, в которую был зашит покойник,
шевелится под флагом. Страшная мысль представилась моему воображению; я
силился отогнать ее, но напрасно: подозрения мои с каждой минутой
увеличивались; я не знал, что делать.
Между тем Гевль читал.
В несколько минут поднялась страшная буря; ветер подул с такой силой,
что рулевой не мог один совладать с румпелем и позвал на помощь другого
матроса. Все боязливо посмотрели друг на друга.
Но Гевль читал. Ни буря, ничто не трогало этого человека; он оставался
спокойным: только возвысил голос, чтобы чтение его было слышно при вое ветра
и шуме волн.
Уже обряд приближался к концу. Лицо мое было покрыто холодным потом; я
страдал смертными мучениями, несколько раз хотел броситься к койке и ощупать
ее, чтобы проверить свои подозрения. Напоследок, когда Гевль произнес
заключительные слова и вместо "его тело" сказал "их тела", ужасная истина
открылась глазам моим.
- Вероломный убийца! - вскричал я, схватив Гевля за руку. - Друзья!
Отнимите койку!
Но Гевль был проворнее: он успел толкнуть ее ногой, и мертвец с живым
упали в разъяренные волны.
- Жестокий, суеверный человек! - сказал я. - Что ты сделал?
- Я предал киту убийцу, - отвечал он почти без малейшего
замешательства, - я похоронил живого вместе с мертвым. Дело кончено; мы
теперь в безопасности: буря тотчас утихнет. - К делу, друзья! Подберите
большой парус!
Он сам кинулся убирать его, но прежде, чем успел это сделать, парус был
изорван налетевшим шквалом. Почти в то же время огромный вал снес в море
нактоуз и обоих матросов, которые управляли рулем. Бриг вышел из ветра. Весь
экипаж побледнел от ужаса, и никто еще не успел прийти в себя, как у нас уж
не стало ни одной из снастей, которыми мы заменили потерянные при прежней
буре. Можно сказать, все, что только есть страшного в гневе стихии, все
обрушилось на нас как бы по движению мстящей руки: град, дождь,
ослепительные молнии, сверкающие на темном горизонте, гром, беспрерывно
ревущий между сизыми тучами, как голос разъяренного неба, и ветер... О,
какой ветер!.. Я думаю, он унес бы на воздух весь бриг, если бы его не
давило двойное убийство.
Гевль подошел ко мне бледный, смущенный, униженный. Это уж не был тот
человек, который недавно казался гордым исполнителем воли карающего
промысла; это был трепещущий преступник.
- Господи, помилуй меня! - произнес он, в отчаянии бросившись на
колени.
Я не мог удержать своего негодования и, наклонясь к Гевлю, осыпал его
горькими упреками.
- Пощадите меня, Троутон!