"Фредерик Марриет. Приключения Ардента Троутона " - читать интересную книгу автора

выходил только по вечерам или ночью. Югурта и Баундер сопровождали меня; мы
вместе скитались по морскому берегу, лазили по утесам; но два немых товарища
не могли развлекать меня и, несмотря на их присутствие, я вполне предавался
своим мечтам.
Тогда была самая середина лета, жара утомительная. В одну темную ночь
мы с Югуртой и Баундером выступили на обыкновенную прогулку. Чудная ночь!
Луна не светила, но синяя глубь небес была чиста, как кристалл; в воздухе
разливались прохлада и благовоние. Только в одной Испании бывают такие ночи!
Мне вздумалось пройти дальше обыкновенного. Мы направили шаги в такую
сторону, где никогда не бывали. Скоро нам попался забор; за забором была
беседка из померанцевых деревьев в полном цвету, и их упоительный запах
привлекал нас: мы перелезли. Тут представилось нам невысокое, красивое
здание, похожее не столько на испанскую виллу, сколько на один из тех
миловидных загородных домиков, какие встречаются в Англии. По чувству
приличия, я хотел тотчас удалиться, но звуки приятного голоса и гитары
остановили меня, и, вместо того, чтобы идти назад, мы невольно и неприметно
стали подвигаться вперед и таким образом подошли к хорошо освещенным окнам
нижнего этажа.
Там открылась нам сцена, в которой не было ничего живописного, но
которая, не знаю почему, привлекла мое внимание. В комнате, убранной просто,
но чисто, перед широким столом сидел старик в напудренном парике и разбирал
какие-то бумаги; рядом дама средних лет прилежно работала за пяльцами; ближе
к нам, спиной к окнам, стояла молодая особа с гитарой. Я сперва не находил
ничего особенного в ее пении, но когда мы подошли ближе, когда роскошные,
светлые, мягкие переливы ее удивительного голоса вторглись в мой слух, то я
не знаю, что со мною сделалось. Никогда еще я не слыхивал ничего лучше,
нежнее; мне смертельно захотелось увидеть лицо очаровательной певицы, и
желание это скоро исполнилось...
Один пассаж особенно тронул даму, вышивавшую на пяльцах; она встала,
поцеловала девушку. Старик также был сильно растроган и, с нежностью
протянув руку, сказал: - Милая дочь! - Тогда молодая особа бросила гитару,
подбежала к старику, упала в его объятия и обвила белыми ручками его шею.
Несколько минут продолжалось молчание, - торжественное молчание восторга,
красноречивое выражение простого, тихого семейного благополучия. Потом
девушка села на колени к отцу, закинула назад свои светло-русые локоны, и я
увидел. Боже великий! Я увидел незабвенные черты сеньориты, которая
участвовала в оратории.
После первого потрясения, произведенного этой неожиданной встречей, я,
не зная, что делаю, потянул к себе Югурту и указал ему на окно. Негр от
удовольствия оскалил белые зубы. Баундеру также захотелось последовать
нашему примеру: он поднялся на задние лапы, а передними уперся в окно. Легко
вообразить, каким странным должно было показаться наше трио всякому, кто бы
его увидел. Дама случайно оглянулась, увидела и закричала от ужаса. Отец и
дочь сделали то же. Мы услышали, что они зовут слуг, хотели бежать, но не
успели добраться и до забора, как нас окружили, загородили нам дорогу. Я
вынул было свои пистолеты, с которыми не расставался с самого приезда в
Испанию; однако и это не помогло; кто-то схватил меня сзади; я оглянулся: то
был дон Мантес. Не дав мне времени опомниться, он бешено опрокинул меня на
землю, занес свой кинжал, еще одно мгновение, я был бы заколот, если бы
Баундер не схватил моего убийцу за горло. Пользуясь помощью верной собаки, я