"Фредерик Марриэт. Многосказочный паша" - читать интересную книгу автора

между прочим и с офицером, который так гадко поступил со мной. Он был очень
расположен ко мне; со своей стороны, для удобнейшего исполнения своих
замыслов, старался я всячески способствовать усилению нашей дружбы. Он
удостоил меня своей доверенности, открыл мне свои связи с кузиной и
прибавил, что она уже наскучила ему и что он ищет удобного случая прекратить
все сношения с нею, также рассказал он мне забавную шутку с певчим Ансельмо.
Он очень искусно владел шпагой, и я извинял себя в неумении тем, что до
смерти старшего брата я был назначен для церкви. Он советовал мне учиться
фехтованию и первые начала показал мне сам. После обратился я к хорошему
учителю и в несколько месяцев превзошел в искусстве моего друга. Теперь мог
я приступить к исполнению своих планов.
Однако Ваше Благополучие не должны думать, что я при настоящем моем
поведении пренебрегал всем, что бы могло открыть меня. Напротив, теперь,
будучи в состоянии доставить себе все возможные удовольствия, я был
осторожен еще более чем когда-либо. Из семи дней недели четыре посвящал я
монастырю и урокам музыки. Чтобы сделать изобличение еще затруднительнее, в
своей монастырской жизни был я еще смиреннее, чем прежде. Настоятель,
нисколько не подозревавший меня, с каждым днем оказывал мне более и более
благосклонности. На мое отсутствие в продолжение для не обращали внимания,
потому что знали, что я даю уроки музыки, а что делал я ночью, знали лишь я
да привратник.
Разумеется, я в лице дона Педро утверждал, что вовсе не имею голоса и
даже однажды в присутствии товарищей написал записку к Ансельмо, в которой
просил его пропеть серенаду одной даме, за которой я волочился. Никому не
приходило в голову, что дон Педро и Ансельмо - одно и то же лицо.
Но далее. Однажды молодой офицер, которого звали дон Лопес, сказал мне,
что он не знает, как отвязаться от своей возлюбленной, ревность и упреки
которой не давали ему покоя. Он просил у меня совета. Я смеялся над его
несчастьем.
- Любезный Лопес, - сказал я ему, - познакомьте меня с нею и положитесь
в том на меня, что она не будет больше беспокоить вас. Я прикинусь в нее
влюбленным, и она, радуясь новой победе, скоро забудет своего прежнего
воздыхателя.
- Прекрасно, бесподобно! - воскликнул он в восторге. - Если угодно,
сегодня же представлю вас этой несносной донне Софии.
Так сблизился я с той, которую некогда любил, хотя теперь при виде ее
не чувствовал уже ничего, кроме жажды мести. Донна София приняла своего
прежнего музыкального учителя. Она ясно видела, что уже лишилась дона
Лопеса, и потому мои старания понравиться ей скоро очаровали ее и
расположили в мою пользу. Но в порывах негодования на изменника, иногда еще
проглядывала ее любовь к нему. Однажды, когда она употребила все, чтобы
привлечь его снова к себе, стал он упрекать ее в вероломстве, следствием
чего был совершенный разрыв. Взбешенная, она требовала от меня, как
доказательства любви, мести за нее, а так как я прикинулся самым страстным
любовником, то и воспользовался удобным случаем исполнить давно желанное.
При первой встрече с доном Лопесом я назвал его лгуном и потребовал от него
удовлетворения. Так как это случилось при других, то не к месту были
объяснения. Мы условились в известное время явиться одни, без свидетелей, в
назначенное мною место. Я взял с собой орденское платье и тонзуру, которые и
спрятал в крапиве. Битва была недолгой. Не прошло и двух минут, а он уже