"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

удивлением спросил Веня, дер гая косой ремень, изображавший портупею.
- Не буду.
- Разве ты не понимаешь... последствия... резо нанс... И вообще, а что
случилось?
Я повернулся и молча пошел из пионерской комнаты. И было мне не так
страшно, как неловко; не за себя - вообще.
- Подводишь коллектив! Пренебрегаешь дове рием товарищей! Уклоняешься
от участия в поли тическом мероприятии! - долетело мне вслед.
Кажется, только тут я оценил серьезность угро зы. И струхнул, не стану
скрывать. И сразу обо злился. Впрочем, и к лучшему - когда я злой, голова
работает яснее.
- Уклоняюсь? - заорал я в полный голос. - От политики уклоняюсь?! Пошли
в райком! Пошли, и пусть мне там скажут, "дорогой товарищ мастер", что за
политику делают твои приветствия! Кому они нужны?! - Я орал довольно долго
и, видя, что старания мои не напрасны, вдохновлялся все боль ше, а Веня
линял на глазах.
- Ну, ладно-ладно... будем играть в тихие игры... Не надо произносить
липших слов, - сказал он ворчливо.
И вдруг я понял: победа за мной.
Но радость была недолгой. Одержать верх в малюсеньком жизненном
эпизоде, в штучной, так сказать, ситуации, еще не означает быть на высоте.

Мои отношения с учительницей химии, деликат но выражаясь, складывались
не лучшим образом. Химичка густо награждала меня тройками, без конца
иронизировала по моему адресу. Так, во всяком случае, мне представлялось.
Одержав победу над Веней, я возомнил, что и с Антониной Дмитриевной
справлюсь без особого труда.
Мне не казалось, что я заношусь или хамлю учительнице, я искренне
полагал, что всего лишь даю понять - перед вами человек, личность, и вы
обязаны считаться с этой личностью. Я усердство вал в своих усилиях. Но
никаких ощутительных результатов не достиг.
В какой-то день Антонина Дмитриевна велела мне остаться после уроков.
Выдержала минут де сять в пустом классе, видно, давая время обду мать
положение и сосредоточиться, а потом спросила:
- Что происходит, Абаза, тебе не нравится химия?
- Почему? Наука будущего... Очень забав но - наливать и переливать,
особенно когда окра шивается... И взорваться может...
- Так в чем дело, Абаза, раз предмет тебе нравится?..
- Предмет - да! Но вы, Антонина Дмитриевна, не очень мне нравитесь... -
Я честно собирался объяснить, что именно мешает ей быть на высоте, но
Антонина Дмитриевна слушать не пожелала; встала и у игла.
В результате в какой уже раз я очутился в директорском кабинете. За
столом - седеющая, идеально невозмутимая Александра Гавриловна. Она
посмотрела на меня как-то мельком, вскользь и сказала:
- Ну?
К этой встрече я готовился. И Александра Гаври ловна получила самую
уничижительную характе ристику Антонины Дмитриевны: необъективное от ношение
к ученикам - первый грех, вспыльчивый характер - второй, язвительная манера
обраще ния - третий, громадное самомнение по всем во просам... Обвинения
ширились и набирали силу. Каждое подтверждалось неоспоримым примером,