"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

напротив, опустится под черту искусственного горизонта.
Лечу.
За остеклением тесной кабины непроглядная ночь, лишь навигационные
огоньки на кончиках крыльев - зеленый справа и красный слева - све тят мне
из-за борта. Только и на этот умеренный свет заглядываться нельзя: отвлекает
от игруш-ки-силуэтика, повторяющей каждое движение машины.
Высотомер успел накрутить уже не одну тысячу метров. И компас безмолвно
диктует: идешь задан ным курсом...
Облачность должна вот-вот кончиться. Прежде чем это случается, вижу:
вдоль остекления понес лись сероватые размытые клочья. И, будто занавес
взвился, открылось чистое небо. Глубочайшая мас лянистая чернотища
забрызгана сияющими кру пинками звезд - большими, поменьше, совсем ма
ленькими, с булавочную головку. Это и есть насто ящее ночное небо.
"Не смотри по сторонам", - должен сказать я себе. И говорю: "Не смотри
по сторонам".
Знаю, моргнуть не успеешь, звезды лишат ощу щения пространства: низ
сместится вверх, верх опрокинется под ноги... завертит, и никакие прибо ры
не помогут. Останется одна надежда - парашют.
Бондаренко выручил. Михалева выручил. Загри-цу не помог: высоты не
хватило.
Но я лечу во сне. И сон раздвигает границы возможного: самолет странным
образом истончает ся и слоями стекает с меня. Легко, безболезненно, тихо. Я
сознаю невозможность происходящего и все-таки испытываю какой-то
удивительный, не поддающийся оценке восторг.
Вот уже руки мои ощущают плотность живого воздуха, и плечи входят в его
упругий поток... Больше не нужен искусственный горизонт, и указа тель
скорости ни к чему: я слышу шелест звезд и по ясному их звуку сужу о
скорости - растет... умень шается...
Осторожно!
Я опрокидываюсь на спину и лечу так: лицом к звездам. Странная мысль
приходит в голову - вер нусь, и меня обязательно спросят: где машина? Что
отвечать? Усмехаюсь во сне и успокаиваю себя: больше половины, если не все,
совершенные мною "геройства" были стимулированы страхом - а ну как спросят:
"Почему вьшрыгнул, почему бросил машину?"
И меня прохватывает озноб: а вдруг не поверят? Как это самолет сполз?
Какими такими слоями?
И окажусь виноват.
Ведь это так удобно - списать беду за счет летчи ка. Экипаж не
подготовился должным образом... Командир корабля допустил преступную небреж
ность, за что и поплатился. Мертвые сраму не имут. Так говорится. Говорится
легко, бездумно. Но так ли на самом деле?
Или живым спокойнее, когда виноваты мерт вецы?..
Вот бы выскочить из сна. Я бы многое порасска зал, как это бывает
наяву. Но звезды не отпускают.
Звезды шелестят, подмигивают и тихонько кренят ся: я оборачиваюсь лицом
вниз, сжимаюсь, и покинувший меня самолет возвращается.
Натекает.
Материализуется.
Больше времени ни на что не остается: покачива ющийся силуэтик в
авиагоризонте, стрелочка ука зателя скорости, высотомер...