"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

установилась сравнительно тихая и дежурства чаще всего сводились к
двухчасовому сидению в кабине. Подремлешь или почитаешь, кому что больше
нравилось...
Однако на этот раз нас подняли на перехват. И перехват состоялся.
Я делал что положено, только получалось все как-то замедленно, с
торможением. Жора - мой ведомый - держался молодцом. (Я возвращаюсь сейчас к
тому времени, когда Катония был жив. В этих воспоминаниях важна не
хронология - важно понять жизнь.) Чужого разведчика мы хоть не сбили, но от
железнодорожного узла и причала, где накапливалась техника, отогнали.
Потом Жора отстал. "Я запросил, где он, и услышал:
- Двигатель перегрелся, обороты уменьшил... тебя вижу...
Раньше, чем я успел принять решение, уви дел - справа над кабиной
прошла трасса. Едва повернув голову, в черепушке все гудело и будто
наливалось водой, понял: меня перехватил "сто девятый"... Подумал лениво:
"Кранты". И тут с правой плоскости полетели черные ошметки. В зеркале
заднего обзора увидел: "сто девятый" при ближается. "Все", - решил я.
Но жить все-таки хотелось. С отчаяния убрал газ, сунул до упора ногу,
надеясь скольжением обма нуть противника. Он вот... рядом и должен был
переиграть меня...
Чтобы выжить, надо было удивить, учудить... Как учил Суворов: удивил -
победил...
Я перевел кран уборки шасси на выпуск. Поду мал: створки сорвет... ну и
черт с ними...
Створки между тем вроде не сорвало. Машина только вздрогнула,
закачалась. И тогда я еще и посадочные щитки выпустил. Мой "Лавочкин" без
ропотно вытерпел и такое невиданное издеватель ство. Потеряв скорость,
самолет обиженно захло пал предкрылками, предупреждая: смотри, я и в штопор
могу махнуть...
Но дело было уже сделано, "сто девятый" благо получно проскочил и
оказался у меня под носом. Я дал очередь и, кажется, попал.
Добил фашиста догнавший меня Жора, добил в тот момент, когда я едва не
потерял сознание: перед глазами все поплыло, завертелось... Но я все-таки
расслышал злой и испуганный Жоркин голос:
- Убери левый крен, командир! Обороты прибавь. Не ковылять!
Жора буквально привел, дотащил меня домой и усадил.
Один великий остряк сказал: правда - большая редкость, ее надо
экономить. Сказано лихо. Только слова что звуки! Гармоничные колебания возду
ха... Звуки исчезают, а жизнь идет дальше, насто ятельно требуя правды и
справедливости.

* * *

Когда у нас с Наташей в очередной раз произо шел крупный конфликт и я
поклялся больше никогда не замечать эту воображалу, на меня, что называется,
"положила глаз" Галя. Плотная, рос лая, лупоглазая, аккуратистка: все
тетрадки в обертках, промокашки на ленточках, туфельки сияют, голова волосок
к волоску причесана - это и была Галя. Вообще-то она мне нисколько не нрави
лась, но не мог же быть "оставленным" Абаза, и я легко откликнулся на Галино
предложение занять ся фотографией.
Тогда фотография была повальным увлечением среди ребят. Скорей всего