"Сергей Марков. Рыжий Будда " - читать интересную книгу автора

китайцев написанные.
Дальше с Джа-Ламой опять чудесные истории пошли.
Объявился он скоро у русского купца в доме, потом, говорят, встретил
консула Шишова и с ним в Ургу уехал, а оттуда в Кяхту.
Тут он вовсе запропал на целых десять лет, и его даже погибшим считали,
но вдруг монголишки стали передавать, что у нашего отважного путешественника
Козлова появился проводник Ширеп-Лама, чудного вида человек и шибко для
своего звания образованный; борода у него окладом, в ламском халате ходит.
Все решили, что это опять Джа-Лама затевает что-то, и так оно и вышло.
Опять передавать стали, что Козлов запечалился, когда сам не мог в
Тибет попасть, и решил туда своего проводника послать. Поехал Джа-Лама в
Тибет, вернулся оттуда и разминулся с Козловым, который ждал его, да не
дождался, и сам двинулся в каменные края и сгинул на долгое время без вести.
Пал на коня Джа-Лама и побежал в Кобдо, к консулу Шишову. Стал просить
он консула, чтоб тот его на розыск и подмогу к Козлову отправил.
Консул снарядил Джа-Ламу, поехал он Козлова искать и опять на десять
лет пропал.
Об нем уж и забывать начали, но вдруг видят его русские люди у свойских
купцов в Карашаре; Джа-Лама у них, оказывается, живет, только имя у него
опять другое, бороды нет. Слух большой про Джа-Ламу по всей стране пошел, и
в то время мне его и привелось увидеть.
Был я в гостях у одного князя в Хангельцике и увидел в первый раз
Джа-Ламу, не зная еще, что мы с ним приятелями будем. Роста он среднего был,
плотный, широк в плечах, лицо широкое, и улыбка по лицу всегда, как паучок,
бегает. Сидит он, пьет чай из круглой чашки, истово, вприкуску, и все
рассказывает хозяину про Тибет да Индию, где он бывал, да про то еще, как он
в ученом месте в Пекине служил, как астроном, и составлял календари.
Чего только он не знал; после выяснилось, что он на пяти языках говорил
и даже санскритом владел, о котором я только из книжных трудов наслышан.
Рассмотрел я его в первый раз хорошо. Держался он с благородством, а
одет был как-то странно. Сверху на нем - ватный халат - китайский покрой, на
боках разрезы внизу, а под халатом - старый мундир казачий, сапоги верховые,
тоже русские. Разговор у нас зашел насчет китайцев. Джа-Лама мне и говорит:
- Скоро будет большая перемена, ее народ ждет и недождется!
Сказал это он и засмеялся опять, снова по щеке у него словно паучок
пробежал.
После замолчал он, и монголы все, по деликатности, из юрты вышли, нас
вдвоем оставили.
Тогда я его и спрашиваю прямо, на что он намекает.
Тогда он нагнулся и мне прямо в ухо говорит:
- Русским я могу все сказать. Я Монголию призван освободить. Чувствую я
себя перерожденцем Амурсаны, и скоро за мной все пойдут. Дюрбеты уже войско
обещали...
Проговорили мы тогда с ним до самого утра. Понравился он мне своим
характером, и подружились мы с ним крепко.
Через месяц я и узнаю, что Джа-Лама творить начал. Господи боже мой!
Пять тысяч на коня посадил - тут и дюрбеты, и халхасцы, и даже урянхов
достал из соседних краев.
Идет эта армия прямо на Кобдо, где китайцы засели. Командующего своего
Джа-Лама этой армии дал - Сурунгуна, но, конечно, Сурунгун во всем нашему