"Сумка с миллионами" - читать интересную книгу автора (Смит Скотт)

9

Снег шел все утро и весь день. Покупатели, заходившие в «Рекли», отряхивались, топали ногами, сбивая налипший снег с обуви. Так что довольно скоро у двери образовалась лужа. Все были удивлены и недовольны такой резкой сменой погоды. Город словно накрыла белая пелена. Все стало как будто тише. Даже голоса горожан изменились.

На меня же изменение погоды произвело больше успокаивающий, чем раздражающий эффект. В тот день я почти не работал. Большую часть рабочего времени я просидел за столом, глядя в окно на падающие снежинки. Я смотрел, как снег медленно покрывает весь город, как он окутывает машины и дома, прячет яркие краски под своим белым саваном, будто одевая город в белую униформу.

Иногда я смотрел на кладбище. Теперь и могилы Джекоба, Луи, Нэнси и Сонни были покрыты снегом.

Закрывая глаза, я представлял, как снег падает в парке, как снежинки оседают на ветках деревьев, как они медленно укрывают самолет.

Сара была права. Самолет скоро найдут. А потом про него забудут. И тогда мы сможем начать новую жизнь.

«Только бы никто не догадался о том, что убийства связаны с деньгами из самолета», – повторял я про себя, как молитву.

Пока я смотрел на снегопад, я думал о том, куда мы можем поехать и как мы будем жить. Я рисовал в воображении дома, яхты, разные страны. Я представлял, как мы с Сарой будем заниматься любовью на берегу океана, я представлял, какие дорогие подарки я буду ей делать: модные духи, украшения и все, что она только пожелает.

За целый день снег засыпал весь город. Моих утренних следов уже не было видно.

Примерно за полчаса до закрытия магазина мне позвонил шериф Дженкинс.

– Привет, Хэнк. Ты занят?

– Не очень, – ответил я. – Убираюсь перед выходными, совсем в грязи заросли.

– Ты не мог бы заскочить ко мне? Здесь кое-кто, кому ты можешь очень помочь.

– Кто?

– Его зовут Нил Бакстер. Он из ФБР.

Пока я шел по улице, засыпанной снегом, я мысленно успокаивал себя: «Это никак не связано с тем, что я совершил. Они не собираются меня арестовывать. Если бы они собирались меня арестовать, они бы сами приехали в „Рекли“».

Кабинет Карла находился на втором этаже небольшого кирпичного здания. Перед тем как подняться по лестнице, я остановился и собрался с мыслями. Потом я стряхнул снег с волос, расстегнул пальто и немного ослабил галстук.

Карл встретил меня у входа. Мне показалось, что он меня уже ждал. Он улыбался и поприветствовал меня так, как будто мы были старыми хорошими друзьями. Потом он взял меня под руку и повел в кабинет.

На самом деле у него было два кабинета. Первый служил приемной или, скорее, секретарской, здесь за столом сидела жена Карла и что-то печатала. Она улыбнулась мне, когда мы вошли, и тихо поздоровалась. Я улыбнулся ей в ответ. Дверь во второй кабинет была прямо за ее столом. Эта дверь была приоткрыта, и я увидел человека, который сидел спиной к нам. Он был высоким и крепким. Одет он был в темно-серый костюм.

Я прошел за Карлом в дальний кабинет. Когда мы вошли, Карл закрыл за мной дверь. Кабинет был очень маленьким. Здесь стоял деревянный стол, три пластмассовых стула, а вдоль стены, которая тянулась напротив окна, стояли разные папки. На стене висели две фотографии. На одной была Линда с котом на коленях, а на другой – вся семья Дженкинса: дети, внуки, кузены, племянники, племянницы и другие родственники. Все они сидели на поляне перед желтым с голубыми ставнями домом. На столе у шерифа был полный порядок. Все было разложено по местам. Рядом с кружкой с карандашами стояла пластиковая подставка с маленьким американским флагом. За столом на стене висела застекленная полка для оружия.

– Это агент Бакстер, – сказал Карл.

Мужчина поднялся со стула, повернулся ко мне и протянул руку для рукопожатия, перед этим зачем-то приложив ладонь к брюкам. У него были широкие плечи, квадратное лицо и плоский, как у боксера, нос. Его рукопожатие было крепким и уверенным. Когда Карл представлял меня, агент Бакстер внимательно на меня смотрел. Странно, но лицо этого человека показалось мне очень знакомым, как будто он был телезвездой или спортсменом, но я никак не мог точно вспомнить, где же я его видел. Он вел себя очень спокойно и уверенно.

После взаимных представлений и приветствий мы сели и Карл сказал:

– Ты помнишь, когда в начале зимы я встретил вас у парка?

– Да, – ответил я, чувствуя, как в груди что-то начинает сжиматься.

– Если я не ошибаюсь, Джекоб тогда сообщил, что за пару дней до этого вы слышали шум двигателя какого-то самолета?

Я кивнул.

– Расскажи агенту, что ты слышал.

Я понял, что от вопроса мне никак не уйти, поэтому ответил так же прямо, как Карл спросил. Я вспомнил, что Джекоб тогда сказал шерифу, и повторил то же самое агенту ФБР.

– Шел снег, – начал я. – Снегопад был очень сильным, как сегодня, поэтому я не могу сказать точно, но шум, который мы слышали, был похож на гул неисправного двигателя самолета. Мы остановили машину и прислушались, но больше ничего не услышали – ни удара, ни шума, ничего.

Карл и Бакстер молчали.

– Может быть, это был просто снегоход, – добавил я.

У агента Бакстера на коленях лежал небольшой черный раскрытый блокнот. Он записывал что-то за мной.

– Вы помните, какое это было число? – поинтересовался он.

– Мы встретили шерифа в канун Нового года. А это произошло за пару дней до встречи.

– Ты сказал, что вы слышали этот шум недалеко от места, где мы с вами встретились, да? – спросил Карл. – У парка Андерс?

– Да, верно.

– В какую сторону вы ехали?

– На юг. Мы проезжали через парк.

– Вы проезжали дом Педерсона?

Я кивнул. Мое сердце забилось еще быстрее.

– А вы можете проводить нас туда? – спросил агент Бакстер.

– В парк?

– Мы поедем завтра с утра, – сказал Карл, – когда снегопад поутихнет.

Снежинки начали таять на моем пальто, и на пол упала пара капель. Я хотел было снять пальто, но вдруг заметил, как у меня трясутся руки, и передумал.

– А в чем дело? – спросил я.

Оба полицейских молчали, как будто думали, кто будет рассказывать и что можно мне сообщить. Наконец, агент Бакстер слегка кивнул Карлу, предлагая говорить ему.

– ФБР ищет самолет, – сказал Карл.

– Конечно, это секретная информация, – добавил агент.

– Я уверен, что Хэнк это понимает.

Бакстер откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. У него были лаковые черные кожаные ботинки, на которых остались маленькие пятнышки от снега. Агент внимательно посмотрел на меня и произнес:

– В прошлом июле у Чикагского банка была ограблена инкассаторская машина. С самого начала мы подозревали, что в этом деле замешаны сотрудники банка. Однако нам ничего не удавалось выяснить до того момента, как в прошлом декабре полиция арестовала водителя той самой машины за изнасилование. После того как адвокат сообщил арестанту, что ему грозит двадцать пять лет тюрьмы, он сразу же позвонил нам и изъявил желание дать ценные показания по государственному делу.

– Он обвинил своих друзей, – сказал я.

– Именно. У него давно был на них зуб за то, что после ограбления они скрылись и так и не отдали ему его долю. Поэтому он и донес на них, рассчитывая, что это свидетельство облегчит его наказание по делу об изнасиловании.

– И вы поймали грабителей?

– Мы обнаружили их в Детройте, их родном городе, и установили наблюдение за домом.

– Наблюдение? А почему вы сразу их не арестовали?

– Мы хотели убедиться в том, что деньги действительно у них. Оба они работали и жили вместе в ужасной квартире у стадиона. Так что мы сделали вывод, что они спрятали деньги и решили пока не тратить их, а немного подождать и убедиться, что их никто не ищет. Однако, к сожалению, наша операция провалилась и подозреваемые сбежали. Одного из них мы поймали на следующий день. Он пытался пересечь границу и уехать в Канаду. А вот второй преступник исчез. Мы уже было отчаялись, как вдруг нам позвонил наш информатор и сообщил, что наш подозреваемый собирается взлетать на маленьком самолете с аэродрома близ Детройта. Мы сразу же выехали на место, но опоздали. Мы приехали как раз в тот момент, когда самолет оторвался от земли.

– И вы не проследили за ним?

– Нам и не надо было этого делать.

– Они знали, куда он летит, – пояснил Карл. Ему, кажется, очень понравилась эта идея. Он сидел за столом и улыбался агенту, но тот проигнорировал его.

– Информатор предоставил нам карту маршрута, по которому собирался лететь наш подозреваемый. Он должен был приземлиться на небольшую взлетно-посадочную полосу близ города Цинциннати. Но до места назначения он, к сожалению, не долетел.

– Может быть, у него поменялись планы?

– Возможно, но вряд ли. Мы проанализировали показания информатора и сделали вывод, что подозреваемому надо было прилететь именно в Цинциннати. Оснований так резко менять планы у него не было.

– Они считают, что он разбился, – сказал Карл. – Но пока обнаружить самолет не удалось.

– Деньги были на борту? – спросил я.

– Мы предполагаем, что да.

– Сколько?

Бакстер посмотрел на Карла, потом снова на меня.

– Несколько миллионов долларов, – ответил он.

Я присвистнул и изобразил удивление.

– Так что завтра около девяти мы поедем осматривать парк. Надеюсь, к тому времени погода прояснится. Ты нам поможешь?

– Карл, но я не видел самолета. Я только слышал какой-то странный шум.

Они молча смотрели на меня.

– Я хочу сказать, что сомневаюсь, что мы что-то там найдем, – добавил я.

– Мистер Митчелл, понимаете, в этом деле слишком много темных пятен, так что мы стараемся использовать все, даже самые маленькие шансы.

– Я понимаю, но и вы поймите меня. Я думаю, что не смогу вам показать там ничего стоящего. Я же даже не выходил из машины. Вы с таким же успехом можете сами проехать по парку и осмотреть дорогу. Боюсь, что от меня толку совсем не будет.

– И все же мы настаиваем на вашем присутствии. Может быть, когда мы приедем туда, вы что-нибудь вспомните, какую-нибудь мелочь, о которой уже успели забыть.

– Может быть, тебе не удобно ехать в девять? – поинтересовался Карл. – Тогда мы можем поехать чуть раньше, если хочешь. Или позже.

Что ж, мне ничего не оставалось, как согласиться. Карл улыбнулся:

– А когда мы вернемся, я угощу тебя чашечкой отличного кофе.

Я встал и уже собирался уходить, но агент Бакстер остановил меня:

– Мистер Митчелл, я хотел бы вам напомнить, что мы сообщили вам секретную информацию. Нам бы не хотелось, чтобы это дошло до прессы.

Карл даже не дал мне ничего ответить:

– Да уж. Только представить, что начнется, если журналисты узнают, что у нас в лесу лежит настоящее сокровище в несколько миллионов долларов.

Он засмеялся и подмигнул мне. Бакстер тоже улыбнулся.

Когда я приехал домой, Сара уже приготовила ужин.

– Ограбление? – спросила она, когда я рассказал ей, что произошло. Подумав, она покачала головой: – Не может быть.

Я сидел за кухонным столом напротив жены и смотрел, как она накладывает себе порцию жареной курицы.

– В смысле – не может быть?

– Хэнк, все это как-то странно. Вот похищение – это похоже на правду, а это ограбление – едва ли.

– Ну, это всего лишь предположение. Я разговаривал с сотрудником ФБР, и он рассказал мне о том, что#769; это может быть за самолет, куда он летел и откуда на борту деньги.

Сара нахмурилась, глядя в тарелку. Она медленно смешивала вилкой рис и зеленый горошек. Аманда лежала в переносной колыбельке, которая стояла на полу рядом с нами. Сара все еще выглядела так, что вот-вот заплачет.

– В общем, он ищет самолет, набитый деньгами. Я не думаю, что в парке есть еще один такой самолет, кроме того, который нашли мы.

– Хэнк, но у нас все купюры по сто долларов. Если бы это были деньги из инкассаторской машины, они были бы разного номинала.

– Сара, ты меня не слушаешь. Я только что сказал тебе, что сам говорил с человеком из ФБР. Я же не придумал эту историю.

– Деньги, которые мы нашли, – старые. Если бы их украли из банка, они были бы новыми. В этом банке не держат старых денег.

– Ты хочешь сказать, что он обманул меня?

Сара, кажется, меня не услышала или сделала вид, что не услышала. Она закусила губу и посмотрела на малышку. Потом она вдруг резко перевела на меня взгляд и спросила:

– А он показал тебе свой значок полицейского?

– Зачем ему было это делать?

Сара бросила вилку, вскочила и бросилась из кухни.

– Сара! – крикнул я.

– Подожди! – ответила она.

Как только она выбежала, Аманда сразу же заплакала. Я только едва взглянул на нее. Все мои мысли теперь были о том, как вернуть деньги в самолет, не оставив при этом следов. Я ковырял вилкой курицу и думал.

Аманда начала кричать еще громче.

– Тише, ччч, – прошептал я, но даже не подошел к дочери.

Я смотрел на остывающую еду и пытался думать. Ехать к самолету необходимо было сегодня же ночью, сразу после ужина. Надо успеть до того, как закончится снег. Я оставлю себе три пачки денег, ровно столько, сколько потерял на аукционе, а остальное верну в самолет.

Сара вернулась довольно быстро. В руках у нее были вырезки газет. Сара даже раскраснелась от бега и волнения. Она подошла ко мне и протянула вырезки, как будто это был какой-то подарок.

Я послушно взял их и сразу узнал – это были те самые статьи о похищении.

– И что? – спросил я.

Сара улыбнулась:

– Это он, да?

Увидев, что Аманда плачет, Сара наклонилась к ней, погладила малышку по голове, и та сразу же успокоилась.

Я внимательно посмотрел на третью статью, в которой были фотографии. Я посмотрел сначала на снимок младшего брата, потом старшего… вспомнил агента ФБР, с которым говорил сегодня…

– Он ищет брата, – сказала Сара.

В глазах человека на фото, в его осанке и лице было что-то знакомое. И хотя у него была борода и густые волосы, тем не менее сходство его с «агентом ФБР» нельзя было отрицать.

– Хочешь сказать, что это Вернон, – заметил я, – старший из братьев?

Я положил вырезки на стол.

Сара кивнула. Она все еще улыбалась. Ни она, ни я еще даже не притронулись к еде. Ужин уже давно остыл. Я не мог оторвать взгляда от фотографии и пытался найти еще какие-нибудь сходства, чтобы быть абсолютно уверенным в том, что агент Бакстер и Вернон Боровски – это один и тот же человек. Я все еще не был уверен в том, что это так. Фотографии было уже несколько лет, да и качество ее оставляло желать лучшего. Я смотрел на фото пару минут, потом сказал:

– Нет, все же это не он. У человека, которого я видел сегодня, нет бороды, да и волосы короткие. Кроме того, он худощавее Вернона.

– Хэнк, он мог похудеть, побриться и подстричься. Это же очень просто. Разве нет?

– Не знаю, я просто тебе говорю, что агент ФБР, с которым я говорил сегодня, не очень-то похож на этого Вернона.

– Это должен быть он. Я уверена.

– Сара, тот, с кем я встречался сегодня, вполне похож на сотрудника ФБР. Он выглядит как настоящий профессионал. Уверенный, спокойный, немного угрюмый… серый костюм…

– Да любой может сыграть эту роль, – нетерпеливо возразила Сара и, показав на снимок, добавила: – При похищении он тоже притворился полицейским. Так почему ты думаешь, что он не смог бы сыграть роль агента ФБР?

– Но это большой риск для него. Если он таким способом ищет брата, то он должен был обойти уже не один полицейский участок и его могли узнать где угодно. Неужели осторожный и опытный преступник пойдет на такой риск? Ты представляешь, что это такое – человек, которого ищет полиция и ФБР, сам приходит к ним, да еще и расспрашивает что-то, привлекая к себе определенное внимание.

– А ты поставь себя на его место, – ответила Сара. – Представь, что твой брат забирает самолет с кучей денег и куда-то исчезает. Ты думаешь, что он разбился, но никаких новостей все нет и нет. Разве ты не попытался бы сам разыскать его?

Я задумался и снова посмотрел на фотографии.

– Ты бы не сдался и, по крайней мере, точно попытался бы вернуть деньги.

– Он худее, – тихо сказал я.

– Подумай о том, что#769; ты уже сделал ради того, чтобы сохранить деньги. По сравнению с этим он еще вообще ничего не предпринял.

– Нет, Сара, ты ошибаешься. Это все твои домыслы и фантазии.

– Хэнк, неужели ты думаешь, что ФБР будет искать самолет таким способом? Посылать одного агента ездить по всем участкам и что-то выспрашивать? Не проще выслать ориентировки и подождать ответа?

– Так информация может просочиться в прессу. А они этого не хотят.

– Тогда можно было бы просто позвонить по телефону, а не высылать агента.

– А почему тогда похититель не мог позвонить? Это ведь было бы безопаснее.

Сара покачала головой:

– Нет, он хотел лично задавать вопросы и контролировать ситуацию. Ведь он мог многое понять и по реакции людей, по тому, как они говорили и вели себя. А для него важна сейчас каждая мелочь. По телефону можно многое упустить.

Я попытался вспомнить разговор с агентом и найти хотя бы какие-нибудь улики, указывающие на то, что это Вернон. Я вспомнил: перед тем как пожать мне руку, агент как-то странно коснулся ладонью своих брюк, как будто хотел вытереть с нее пот. Потом я вспомнил о том, какое внимание он акцентировал на секретности происходящего, как боялся, что об этом может кто-нибудь узнать.

– Я не знаю… – тихо произнес я уставшим голосом.

– Хэнк, попробуй использовать воображение. Ну, представь этого своего агента слегка пополневшим, с бородой и отросшими волосами.

– Сара, – сказал я, вздохнув, – но даже если и так, что это меняет? Какая разница?

Сара взяла вилку и поднесла ее к курице.

– В смысле – какая разница?

– Даже если это и есть похититель, это разве меняет мои планы на завтра?

Сара отщипнула кусочек курицы, положила в рот, потом медленно начала его жевать.

– Конечно.

– Ну, давай представим, что мы решили, что агент – настоящий.

– Но мы же так не решили.

– Давай представим, чисто гипотетически. Для того, чтобы понять, что делать.

– Ладно, – согласилась Сара.

– Тогда что я должен делать?

– Отвести его к самолету.

– Если я поведу его к самолету завтра, тогда сегодня ночью придется вернуть туда деньги.

Сара положила вилку:

– Вернуть деньги?

– Они же знают, что деньги должны быть на борту. Они же не могли никуда исчезнуть.

Сара, не сводя глаз, смотрела на меня, как будто ждала, что я скажу что-нибудь еще.

– Ты не можешь их вернуть, – произнесла она.

– Сара, нам придется это сделать. Если нет – то они сразу начнут подозревать меня. А как только мы уедем из города, они уже точно будут знать, что деньги у нас.

– Но после того, что ты сделал, чтобы сохранить эти деньги, ты сможешь вот так просто пойти и вернуть их, где взял?

– После того, что мы сделали, – поправил я жену.

Сара не обратила на эти слова никакого внимания.

– Ты не должен возвращать деньги, Хэнк, – сказала она. – Если ты отведешь их к самолету, ты будешь вне подозрений. Там же не осталось никаких следов, ничего, что могло бы выдать то, что ты уже был у самолета. Агент обнаружит там пятьсот тысяч и подумает, что его информаторы ошиблись и что пилот спрятал остальные деньги где-то еще.

Пожалуй, Сара говорила довольно правдоподобно. И хотя риск все равно оставался, но это по крайней мере было даже менее опасно, чем возвращаться к самолету сегодня ночью.

– Ладно, – сказал я. – Давай остановимся на том, что агент – настоящий и завтра я покажу ему, где лежит самолет.

Сара кивнула.

– А теперь давай подумаем, что делать, если это никакой не агент, а похититель.

– Ты не пойдешь.

– Почему?

– Потому что он убийца. Он убил всех тех людей – охранников, водителя, служанку и девушку. Ты позвонишь Карлу и придумаешь какую-нибудь отговорку. Например, что Аманда заболела и тебе надо отвезти ее в больницу.

– Сара, но я тоже убийца. Это ничего не меняет.

– Да как только он увидит самолет, он застрелит вас обоих. Поэтому он и хочет, чтобы вы оба поехали с ним – так он сможет избавиться от всех свидетелей.

– Если я не поеду, Карлу придется ехать одному.

– Ну и что?

– И, если следовать твоей логике, Вернон убьет его.

Сара задумалась. Она заговорила через несколько секунд тихим и будто смущенным голосом:

– Это не так для нас страшно. Любое преступление, которое он совершит, только поможет скрыть нашу причастность ко всему этому.

– Но если этот человек – действительно Вернон, тогда получается, что мы подставляем Карла. Мы отправляем его на верную смерть. Это все равно что убить его собственными руками.

– Хэнк, понимаешь, Вернон и Карл – это последние два человека, которые представляют для нас опасность. Только они могут догадаться, что мы как-то связаны с этим самолетом.

– И ты спокойно переживешь то, что Карла убьют?

– Хэнк, но я же не прошу тебя убить Карла. Я просто прошу тебя остаться в стороне.

– Но раз мы знаем…

– А что ты хочешь сделать? Предупредить Карла?

– А тебе не кажется, что мы вообще-то должны это сделать?

– И что ты ему скажешь? Расскажешь о своих подозрениях?

Я нахмурился и посмотрел в тарелку. Сара снова была права – я никак не мог предупредить Карла об опасности, не раскрывая того, что знаю о деньгах.

– Может, он и не собирается убивать Карла. Это же всего-навсего наши предположения, – добавила Сара. – Может быть, он просто заберет деньги и исчезнет.

А вот это было мало похоже на правду, и мы оба это прекрасно понимали.

– Хэнк, у тебя нет выбора, – сказала Сара.

Я вздохнул. Мы снова пришли к тому же – попытке убедить друг друга, что у нас нет другого выхода.

– Все равно это еще спорный вопрос, – ответил я.

– В смысле?

– Я имею в виду, что мы все равно не узнаем, кто это, раньше, чем он окажется у самолета.

Сара смотрела на Аманду. Девочка спала, смешно оттопырив ручки в разные стороны, как будто хотела взять нас с Сарой за руки. Мне вдруг очень захотелось дотронуться до малышки, но я сдержался, потому что знал, что тогда Аманда заплачет.

– Можно позвонить в отдел ФБР Детройта и поинтересоваться, есть ли у них агент по имени Бакстер.

– Уже поздно.

– Позвоним утром.

– Мы договорились на девять часов. Все еще будет закрыто.

– Ты можешь немного опоздать. Выйдешь за пару минут до девяти. Я позвоню и все узнаю, а ты по дороге к шерифу заедешь в магазин и позвонишь мне.

– А если мы выясним, что такого агента нет?

– Тогда ты не поедешь. Позвонишь Карлу и скажешь, что Аманда заболела и тебе надо срочно ехать домой.

– А если агент настоящий?

– Тогда поедешь и отведешь их к самолету.

Я нахмурился:

– Мы в любом случае рискуем, да?

– Да, но сейчас нельзя ждать, надо предпринимать какие-то действия.

Аманда проснулась и зашевелилась. Сара положила руку ей на животик. Передо мной стояла тарелка с остывшим ужином.

– Мы скоро уедем, – сказала Сара, обращаясь больше даже к Аманде, чем ко мне. – Мы уедем, и все у нас будет хорошо. Мы сменим имена и исчезнем.

Иногда я просыпался по ночам, услышав, что Аманда тоже не спит. Она всегда покрикивала, когда просыпалась, как будто хотела предупредить нас о том, что не спит. Иногда она посапывала, что-то агукала и снова засыпала, а иногда начинала плакать.

В ту ночь я проснулся и услышал, что малышка закапризничала. Я встал и босиком подошел к кроватке. Сара спала на животе. Когда я встал, она протянула руку и положила ее на мою подушку.

Я взял Аманду на руки и прошептал:

– Чччч, тише, ччч…

Но успокоить Аманду было не так-то просто. Как только я понял, что она вот-вот закричит во весь голос, я быстро вышел из спальни и пошел в комнату для гостей, чтобы малышка не разбудила уставшую маму. Там я сел на кровать и начал укачивать дочь.

Честно говоря, мне уже начинали нравиться эти ночные посиделки с Амандой. Она засыпала у меня на руках… это было единственное время, когда мы были так близки. Днем малышка всегда плакала, когда я прикасался к ней. Только ночью я держал ее на руках, гладил по головке и целовал в лобик. Только ночью мне удавалось ее успокоить.

Странно, но когда Аманда плакала, у меня появлялось чувство вины. Я не понимал, почему так происходит, но это случалось именно тогда, когда она оставалась со мной. Педиатр говорил, что беспокоиться не стоит, что такое бывает и это должно скоро пройти. Я понимал это и доверял мнению специалиста, но, несмотря на это, я все равно не мог не волноваться и не переживать. Зато я по-особенному ценил такие моменты, когда она тихо засыпала на моих руках по ночам.

Когда она плакала, я начинал думать о том, что малышка осуждает меня за все мои грехи и не хочет принимать мою любовь. Но по ночам она принимала меня, и когда я видел ее, мирно засыпающую на моих руках, меня переполняли любовь и нежность к Аманде. Я прижимал ее к груди, целовал и не мог насмотреться на свою девочку.

– Тише… ччч, – снова сказал я и назвал малышку по имени.

В комнате было холодно и темно. Я оставил дверь в коридор открытой.

Постепенно Аманда начала успокаиваться. Она крутила головкой, двигала ручками и упиралась ножками мне в грудь.

Я вспомнил, что пару раз мне снилось, что Аманда уже умеет говорить. В обоих снах девочка сидела на кухне, в своей переносной люльке, и ужинала, причем ела она ножом и вилкой, говоря какую-то бессмыслицу. У нее был какой-то странный низкий голос. Когда она говорила, она смотрела прямо перед собой, как будто ее снимала камера или она давала интервью. Аманда перечисляла сначала цвета: голубой, желтый, оранжевый, пурпурный, зеленый, черный. Потом марки машин: «понтиак», «мерседес», «шевроле», «ягуар», «тойота», «фольксваген». Затем следовал список деревьев: клен, слива, ива, дуб, каштан, мирт. Мы с Сарой были шокированы тем, что происходит, и молча смотрели на малышку. Потом она начала перечислять имена: Педерсон, Сонни, Нэнси, Луи, Джекоб… Когда она дошла до Джекоба, я встал и ударил ее по лицу. На этом оба сна заканчивались. После них я просыпался в холодном поту. Я думал о том, что поднял руку на ребенка… но во сне мне казалось, вернее, я был уверен, если бы я этого не сделал, она бы не замолчала и продолжала бы этот список до бесконечности.

Когда Аманда наконец успокоилась, я стал прислушиваться к звукам дома. Снег закончился, и поднялся ветер. Стены скрипели. Лишь только порыв ветра налетал на окна, рамы начинали дрожать. Я стал замерзать и получше укрылся одеялом.

Я понимал, что Аманда уже заснула и ее можно отнести в кроватку, но у меня почему-то не было желания это делать. Я хотел еще хотя бы немного посидеть так с ней.

Мы сидели на кровати Джекоба. Как только я подумал об этом, воображение тут же нарисовало мне брата, который пьяный лежал на этой кровати… я вспомнил, как поцеловал его перед сном. Я принюхался, непроизвольно пытаясь уловить запах брата, но, конечно, ничего не почувствовал.

«Поцелуй Иуды», – вспомнил я слова Джекоба…

По улице, скрипя, проехал снегоочиститель. Я посмотрел на Аманду. Она спокойно лежала у меня на руках, как будто уже давно крепко спала. Но, присмотревшись, я увидел, что глаза у нее были открыты.

Я подумал о приближающемся утре. От этой мысли у меня защемило сердце. Я никак не мог избавиться от мысли о том, что, как бы я ни поступил, это все равно, скорее всего, будет ошибкой.

Вдруг я подумал о том, что лучшим решением сейчас было бы забрать деньги и сбежать. Аманду и Сару я мог бы оставить… я бы просто тихо выскользнул из дома под покровом ночи, и никто бы этого даже не заметил. Я бы начал новую жизнь, сменил имя, стал бы другим человеком. Я закрыл глаза и представил, как покупаю новую иномарку какого-нибудь яркого цвета. Я бы даже не думал о том, сколько она стоит, я бы просто достал стодолларовые купюры и заплатил бы столько, сколько нужно. Потом я представил себя за рулем этой машины. Я бы постоянно покупал себе новую шикарную одежду, переезжал из одного отеля класса люкс в другой, там бы обязательно были сауны, джакузи, бассейны и просторные номера с огромными кроватями. Объездил бы всю страну вдоль и поперек, лишь бы быть подальше от дома.

А почему бы и нет? Если уж я смог убить собственного брата, то это значит, что я способен на все, абсолютно на все.

На крыше завывал ветер. Я посмотрел на Аманду. Я видел, как блестят ее глазки.

Я мог убить ее. Я мог просто замотать ее в одеяло и задушить. А мог взять ее за ноги и пару раз ударить головой о стену. Мог просто свернуть ей шею. Я мог убить и Сару. Я мог подойти к ней сейчас, пока она спала, и задушить подушкой, а мог избить ее до смерти.

Воображение рисовало мне одну картинку за другой. И я понимал, что я могу все это сделать, что это не просто разыгравшаяся фантазия. Теперь для меня не было ничего невозможного. Все было просто.

Вдруг я услышал какое-то движение в коридоре. Я открыл глаза и увидел, что на пороге комнаты стояла Сара. Она была в халате и пыталась завязать пояс. Волосы у нее были собраны в хвост.

– Хэнк? – позвала она.

Я посмотрел на жену. Кровавые картинки постепенно стали исчезать из моего воображения, они медленно таяли, как сон.

«Конечно, нет, – пронеслось у меня в голове, – я очень люблю их обеих».

Я наклонился, поцеловал Аманду и шепотом сказал:

– Она никак не заснет.

Сара зашла в комнату. У нее под ногами скрипнул пол. Она подошла к кровати, села рядом со мной, обхватила меня ногами и положила голову мне на плечо.

– Надо рассказать ей сказку, – сказала Сара.

– Я не знаю сказок.

– Тогда придумай свою.

Я попытался придумать, но у меня ничего не получилось.

– Помоги мне, – шепотом попросил я Сару.

– В некотором царстве, в некотором государстве жили-были король и королева, – начала Сара и остановилась, давая мне возможность повторить.

– В некотором царстве, в некотором государстве, – произнес я, – жили-были король и королева.

– Прекрасная королева.

– Да, прекрасная королева, – кивнул я, – и очень мудрый король. Они жили во дворце на берегу реки в окружении полей и лесов.

Я запнулся, не зная, что говорить дальше.

– Они были богатые? – спросила Сара.

– Нет. Они ничем не отличались от остальных королей и королев.

– А король участвовал в войнах?

– Только когда ему приходилось это делать, чтобы защитить свои территории.

– Расскажи о битвах, в которых он принимал участие.

Я подумал, кажется, мне в голову пришла хорошая идея.

– Однажды, – продолжил я, – король гулял по лесу и случайно наткнулся на старинный деревянный сундук. Сначала он подумал, что это гроб, потому что сундук был похожей формы и был заколочен. Но он почему-то не был закопан, а просто стоял на траве. Он оказался тяжелым, король даже не смог поднять его.

– А что в нем было? – поинтересовалась Сара. Но я не ответил.

– Король пошел домой и рассказал все прекрасной королеве о сундуке. «Королева», – сказал он…

– Любимая, – прошептала Сара.

– Любимая?

– Он так называл ее. Любимая. А она его – любимый.

– «Любимая, – сказал король, – я нашел в лесу очень тяжелый сундук. Пойдем, ты поможешь мне принести его домой». И они пошли в лес и принесли сундук. Потом король позвал двух герцогов, чтобы те помогли ему открыть крышку сундука.

– И внутри сидела ведьма, – добавила Сара.

– Нет. Сундук был полон золота, а точнее, золотых слитков.

– Золото? – переспросила Сара. Я не ответил, я вдруг подумал, что это была не такая уж и хорошая идея.

– И сколько там было золота?

– Много, – ответил я. – Они даже не могли мечтать о таком количестве слитков.

– Они были счастливы?

– Скорее напуганы. Они поняли, что соседские короли и королевы будут завидовать им и даже могут напасть на них, чтобы украсть сокровища. Тогда наши король и королева решили собрать свою армию и вырыть вокруг дворца новый глубокий ров. Они сделали это еще до того, как кто-либо узнал о деньгах. Король и королева понимали, что теперь они могли потерять не только найденные деньги, но и все королевство. Поэтому король предупредил тех двух герцогов, которые помогали ему открывать сундук, никому не рассказывать о золоте. А в качестве награды за молчание он пообещал отдать им часть сокровищ.

Я замолчал и подождал реакции Сары. Она тихо лежала и ждала продолжения.

– Дни шли, король уже почти закончил рыть новый ров. И вот однажды он узнал, что по его государству ходят слухи о золоте. Королева тоже узнала о том, что пошли слухи об их сокровищах, пришла к королю и сказала: «Надо что-то делать с герцогами, дорогой».

– О, Хэнк, – грустно сказала Сара и вздохнула.

– Король согласился, и они решили убить герцогов. Но они не могли просто убить их, потому что тогда по дворцу сразу бы поползли очередные слухи. Тогда король и королева устроили все так, будто герцоги погибли, участвуя в состязаниях рыцарей.

– Один из герцогов был братом короля?

Сначала я покачал головой, потом подумал и произнес:

– Да.

– И они сохранили деньги?

– Золото.

– Да, золото. Они достроили ров и собрали армию?

– Нет. Практически сразу после того, как они убили герцогов, на них напали соседи.

Я замолчал. Потом взглянул на Аманду. Она внимательно смотрела прямо на меня и слушала сказку. В комнате было темно и холодно, но нам втроем было тепло под одеялом.

Сара погладила малышку по голове и спросила:

– И чем все закончилось?

Ее голова по-прежнему лежала у меня на плече. Почему-то она показалась мне очень тяжелой, как камень.

– Король ушел в свою часть дворца, чтобы подумать в одиночестве. А когда он вернулся, он увидел королеву на поле битвы у дворца. Король очень устал от тайны, которую они хранили с королевой. Он был бледен и у него дрожали губы. Король подошел к королеве, поцеловал ее в руку и сказал: «Любимая, наверное, нам не стоило приносить в дом сундук и мы зря открыли его».

– Королева поцеловала короля в лоб, – добавила Сара, поцеловав меня, – и сказала: «Любимый, уже слишком поздно думать об этом. Армии готовы к бою». И королева показала королю армию и поле битвы.

– А когда надо было думать над этими вопросами?

– С самого начала, любимый. Прежде, чем открывать сундук.

– Но мы же тогда не знали, что внутри.

Сара потянулась, чтобы посмотреть мне в лицо:

– Если бы сейчас можно было бы бросить все и избавиться от денег, ты бы сделал это?

Я немного помолчал. На вопрос Сары я так и не ответил.

– Надо было думать с самого начала… – шепотом сказал я.

Сара ничего на это не ответила, только сильнее прижалась ко мне. Аманда уснула.

– Теперь уже слишком поздно, Хэнк, – шепотом заметила Сара. – Слишком поздно.