"Дан Маркович. Белый карлик" - читать интересную книгу автора

грохнуться, когда знаешь, что отстаиваешь, с полной уверенностью в правоте
своей?..

***
А тогда - никакой печали, одно раздражение. Предвиделась большая суета
по захоронению. Что за проблема, спрятать тело, но и это стало сложно.
Пытался изобразить скорбь, но сразу провалился, разоблаченный истинно
скорбящей дочерью. Искренность мой бич.
Оказывается, настоящих последствий не предвидел. Фантазер, мечтатель...
Не раз представлял себе - умрет старуха, заживем! Она неплохая, Лариска, мы
сочувствовали друг другу, а это почти любовь. Устал от беготни, от
кратковременных любовей. Что интересно в двадцать, невыносимо в тридцать
пять.
Но нет прощения тому, кто попался на зуб истории в минуты роковые...
Опять смешки?.. У меня к самому себе серьезные претензии. Только начал
вспоминать, а уже непозволительный тон, откуда? Виноват, исправлюсь!.. Но у
каждого своя минута роковая, бывает, даже смешная с глобальной точки зрения.
Банка переполнила сосуд, который у каждого имеется, туда капают
причины, в основном дневная и ночная мелочь. И наконец - некуда дальше
капать, господа.


Глава вторая

***
Лариса не простила мне банку. Ни прощенья попросить, ни объяснить
оказалось невозможно. Потом я понял ее. Если спокойно думать, можно понять
любую неправоту, даже если она против твоей правоты. Убийство, даже такое
неумышленное, трудно забыть и простить.
И вообще, изначально был виноват. Потому что в этой квартире появился.
Мать еще спокойно копалась в черноземе, собирала яблоки в старом саду,
укладывала на зиму, аккуратно заворачивая каждое в странички из бесчисленных
ленинских томов... А я уже проник в Ларискино жилище, неторопливо пил чай с
тем самым вареньем, рассуждал о физиках и лириках, об упадке культуры и
литературы, и посматривал на крупный зад, мне не хватало общения. Если б
страна не встрепенулась, не распалась так легко и охотно... Может у нас бы и
сложилось? Я слово себе дал - не пить и не писать стихи. Только чай и
прозу!.. И варенье меня почти устраивало, я готов был терпеть. Хотя
подташнивало иногда. Не первой молодости поджелудочная, к тому же подточена
алкоголем.
Но страна уже распалась, и маячил призрак границы, бетонной
несокрушимой стены, подобия разрушенной берлинской, ведь стены то
воздвигают, то разрушают, а идея стены вечна. Старуха, проявив народную
мудрость и зрелое понимание жизни, собралась, продала дом и сад и появилась
на пороге. Докатилась-таки разрушительная волна до моей судьбы, все уже было
сложено и подготовлено, дровишки сухие, бензинчика плеснули... и пламя
вспыхнуло от этого короткого коц...

***
После смерти матери Лариса решительно исчезла с моего горизонта. На