"Дан Маркович. Последний дом" - читать интересную книгу автора

приметы. Везде, всегда эти приметы, знаки существа, которое все топчет,
сминает, сморщивает лица, обращает листья в мертвую грязь... И я думаю
иногда, что если есть бог... Верующие постоянно талдычат, проходя мимо меня
в церковь, на склоне холма. Человекообразное, видите ли, существо...
Если есть бог, то он всегда с нами, и это - невидимое непостижимое
Время.
.........................................
Феликс напротив сидел, смотрел, как я ковырял нашу землю. Апрель,
тепло... Я выкопал глубокую яму, положил туда Васю в старой вельветовой
куртке, он любил на ней спать, так что постель с ним осталась. Потом мы с
Феликсом пошли домой, по дороге он отделился навестить Айболита в Детском
Саду, а я вернулся в квартиру.
Там было пусто.
Больше не было у меня собак.
Людское кладбище далеко, чужая земля, знакомые и незнакомые лежат,
каждый со своими болями, жалобами, обидами... Наша жизнь простой и чистой не
бывает. И я бы здесь, над рекой хотел лежать, среди друзей, которые меня не
осуждают, не смеются надо мной... и не жалеют.
Так уж получилось, все они в этой небольшой земле. Или над ней
витают?.. Но в бестелесные души у меня веры нет.
Только Гена растворился, исчез, самовольно развеялся над оврагом.
А что?.. Если не лежать мне с друзьями на обрыве, то лучше полетать с
Генкой над своей землей. Не гнить же рядом со скучными людьми на огороженной
чужой земле...

***
Был у меня еще знакомый. Знаменитый, но скучный очень. Был да
сплыл...
Он известный человек, жил на самом верху, на девятом этаже.
Он проходит к лифту, на спине вещевой мешок, лицо опущено, серые волосы
загораживают глаза. Он всегда так ходит, смотрит под ноги.
Генка говорил, надо вверх смотреть, а вниз пусть ноги смотрят...
Но Мамонтов все видит. Если встретит, здоровается, обязательно спросит
- "как ваши дела?.." А у меня какие дела - делишки... Не знаю, что сказать.
Вроде бы тоже художник, но не настоящий, вывески да объявления... А он лепит
зверей. Фигурки у него красивые, тонкие...
Только зверей теперь не покупают, никому не интересны, ни живые, ни из
камня и глины. Гена говорил, такое время...
- Люди барахтаются в текущей мерзости, а Красоту и Глубину без внимания
оставили. Но эти двое нежной породы птицы, если улетят, в нашу стужу не
вернутся.
У Мамонтова была жена, забавная женщина, толстая смешливая брюнетка.
Мне нравилась, упитанные женщины не такие злющие. Моя жена худая была и
злющая... не передать!.. Но я ее понимаю, от меня толку меньше, чем от козла
молока... А Мамонтова жена долго жила с ним, и девочку взрослую вырастила.
Потом все-таки уехала, нашла себе китайца, и он увез ее куда-то в Манчжурию
или в Монголию, не помню. С тех пор Мамонтов один жил.
Как-то я ему говорю:
-Может, возьмете, вот, щенок бегает...
Действительно, появился у нас щенок, ищет хозяев. Я его подкармливаю,