"Давид Маркиш. Спасение Ударной армии (рассказ) " - читать интересную книгу автора

почитывал последние полгода, но и учебник иврита штудировал изо дня в день.
Труд даром не пропал: в зале приема новых иммигрантов, в тель-авивском
аэропорту, он худо-бедно смог объясниться с чиновником на языке Библии, хотя
тот норовил то и дело перейти на русский и облегчить тем самым задачу
новоприбывшего.
Узнав, что Ривкин ищет возможности применить себя в сельском хозяйстве,
чиновник удивился, хлопнул Сашу по плечу и отправил его в кибуц для
первоначального обустройства по программе "Первый дом на Родине". Маячил,
стало быть, на горизонте и второй дом, а, может, и третий. Саша пожал
плечами, сел в поданную ему машину и поехал, куда повезли. Ехали долго.
Наступила черная южная ночь, в свете фар вспыхивали иногда высокие пальмовые
стволы под зелеными папахами крон. В спящем кибуце какая-то старушка отвела
Сашу Ривкина в комнату, где стояла застланная без морщин кровать и желтели
апельсины в большой тарелке на столе. Хорошо улыбаясь, старушка распахнула
дверцу холодильника и указала: вот простокваша, вот рыба, можно брать. Саше
было неловко, что старая женщина дожидалась допоздна приезда совершенно
незнакомого ей человека из города Электроугли, вместо того чтобы отдыхать в
свои пенсионные годы.
Наутро Саша Ривкин обнаружил себя посреди солнечной долины, безлесной,
бережно засаженной подсолнухами и засеянной злаками. Невдалеке громоздились
каменные развалины Мегиддо. Саша знал, что это и есть Армагеддон, и подумал
про себя: "Неслабое место!"
В кибуце ему понравилось. Работал он в коровнике, на птицефабрике, в
общественной гладильне - куда пошлют. Люди здесь были спокойные, каждый со
своим значением. Никто Сашу ни о чем не выспрашивал, а если сам он затевал
разговор об Электроуглях и совершенной невозможности выращивания там
овощей - слушали внимательно. Рассказывал он и об инвалиде на морковной
грядке, и слушатели сочувственно вздыхали: им было жалко далекого
огородника.
Кибуцные люди любят мечту - и свою, и чужую - верной, уравновешенной
любовью, как любят брата или сестру. Это оттого происходит, что кибуцники,
коллективные люди-дроби, где числитель - человек, а знаменатель -
человечество, лучше других понимают: мечту нельзя поймать, положить в карман
и зашпилить английской булавкой. Одна мечта влечет и тащит за собой другую,
как будто это разноцветные платки, - розовые, изумрудные, абрикосовые,
которые фокусник, начав, все тянет и тянет из рукава.
Мечта Саши Ривкина разбить огород воспринималась кибуцниками как
реальное намерение и хозяйственный план. Поэтому, недолго посовещавшись в
рабочем порядке, они сообща раскопали три грядки по соседству с детским
садом, чтоб и дети с пользою для себя наблюдали изо дня в день за ростом
овощной культуры. Сашу такое совместительство не вполне устраивало, да и
грядки он хотел копать сам, собственноручно, чтобы как следует
прочувствовать упоение земляным трудом. Спорить и настаивать он все же не
решился, тем более что кибуцники действовали из лучших побуждений... Теперь
оставалось лишь терпеливо ждать, когда проклюнутся ростки и перышки, а
потом, гляди, поспеют и клубни. Как плодотворно соединить собственный урожай
с кормлением в общественной столовой Саша Ривкин покамест не думал, хотя и
предполагал, что это будет не просто: не ходить, что ли, на обед и хрумкать
капусту в собственной комнате, в одиночестве? Так ведь люди подумают, что
сбрендил и пошел вразнос.