"Олег Маркеев. Серый ангел " - читать интересную книгу автора

Калининграде. Дочери лучше окончить школу здесь, а жена, завотделением в
больнице, тоже так просто сорваться с места не могла. Вслух не говорилось,
но подразумевалось, что с таким характером, как у Злобина, гарантий
прижиться в Москве нет никаких. Да и сам он приказал себе никаких видов на
столицу не иметь, считать поездку командировкой и ничем более.
- Не забывай нас, Андрей, - отстранившись, попросил Твердохлебов.
- Тебя, Батон, разве забудешь! - рассмеялся Злобин.
- Это намек на мои успехи в войне с бандитизмом? - Петя сыграл
возмущение. - Вот уж от кого не ожидал!
Твердохлебов не оговорился, он именно воевал, умело, бескомпромиссно и
беспощадно, как и полагается на войне. Не всем в высоких кабинетах это было
по нраву. Злобин был уверен: на месте Батона он действовал бы так же. Их
подведомственный контингент по сути - звери, что уважают только силу, стоит
дать слабинку - вцепятся в горло. Таких только страхом неминуемого и
беспощадного наказания можно держать в узде.
В августе Злобин помог Твердохлебову вылезти из очередной неприятности.
При задержании СОБР сгоряча покромсал очередями дагестанца Мухашева и всю
его организованно-преступную группу. Мухашев и его группа в количестве пяти
человек организованно направилась на суд Аллаха, а Пете предстояло предстать
перед земным судом за необоснованное применение оружия. Злобин сделал все
возможно и невозможное, чтобы вывести Батона из-под удара. Кто же знал, к
чему этот благородный жест приведет!
Кроме пяти дагестанцев, в этом наспех закрытом деле еще числились
трупы. Некто Гусев, прибывший с секретной миссией по линии ГРУ,
суд-медэксперт по прозвищу Черномор, милый старикан с добрым и больным
сердцем, и опер особого отдела военного округа. Но по последнему дело рывком
забрала себе военная прокуратура и через пару дней так же резко
приштампова-ла резолюцию - самоубийство.
Злобин был уверен, стоит покопать в дюнах и лесочках, непременно
обнаружились бы новые трупы. Но копать ему не дали. Приказали паковать
чемоданы <Об этих событиях см. в романе Олега Маркеева "Оружие
возмездия-2".>.
- Ладно, не поминай лихом, Петя. Злобин пожал крепкую, с набитыми
костяшками кисть Твердохлебова.
- Эх-ма, жаль. - Петя поскреб жесткий ежик волос на голове. - Но с
другой стороны, может, это и к лучшему. Вдруг там, в столице, что-то
действительно с головы на ноги встало, если таких, как ты, к себе призывают.
- Раскатал губу! - через силу улыбнулся Злобин. - Да и никогда один в
поле воином не был.
- Э, не скажи. Один, если он мужик настоящий, многих стоит.
Твердохлебов махнул рукой и отступил назад, к шеренге своих бойцов. И
то ли из-за серого камуфляжа, то ли потому, что все были как на подбор
крепкие, хваткие, надежные, слился с ними, стал неотличим. Командир и его
отряд. Первый среди равных.
Они смотрели на Злобина, и в глазах читался немой вопрос: "Мы знаем,
каким ты уезжаешь, а каким вернешься-, кем станешь или во что превратишься
там, где все шустрят, подличают и предают?" Этого не знал никто. Но им,
каждый День грудью идущим на стволы и финки, очевидно, очень важен был
ответ. Злобин, пятясь, чтобы не отворачиваться от устремленных на него
испытующих взглядов этих людей в серо-пятнистой форме, шагнул в вагон.