"Олег Маркеев. Серый ангел " - читать интересную книгу автора

Ильич, заместитель по следствию Калининградской городской прокуратуры, в
начале месяца с повышением переведен в Москву. Справки я уже навел.
Идеальный "Д'Артаньян".
- Когда можно сделать? - быстро спросил Салин. Рефлекс тысяч охот
подсказал, сейчас главное - держать темп. Перевести дух можно будет позже,
когда жертва замаячит в пределах видимости. А потом - последний рывок. И
когти-в горло.
- А хоть завтра, - как можно небрежнее ответил Решетников.
Салин кивнул, принял листок. Свободной рукой достал очки, партийная
мода на монументальность канула в Лету, теперь это были невесомые и
элегантные "Сваровски". Но стекла остались дымчатыми, за ними легко прятать
глаза от собеседника.
Он развернул листок и стал читать. Сначала наискосок, потом каждую
строчку.
В эту минуту звуки, запахи и цвета дачного рая умерли для него.
Остались только рефлексы старого льва, вставшего на тропу охоты.
Лев не может не охотиться. Гнать жертву для него означает жить. И в
этой гонке за жизнью и смертью он не дает пощады ни себе, ни жертве.

Глава вторая
БИЗНЕС-ЛАНЧ С ПРОВИНЦИАЛОМ

Приказ срочно отбыть в Москву в распоряжение управления кадров
Генеральной прокуратуры застал Злобина врасплох. Сам считал, что висит на
грани увольнения, столько грехов накопилось. Да и характер был еще тот,
крутой, в казацкую родню по отцу, всем икалось: и подследственным, и
непосредственным руководителям.
Новость быстро распространилась по Калининграду и одноименной области,
повергнув всех, имевших отношение к уголовному кодексу, в шок. Опера
приуныли, криминальный элемент тихо радовался, начальство хранило гордое
молчание, делая вид, что ему все равно, кто через их голову летит в
столичные выси.
Провожали Злобина с помпой. После неизбежной отвальной в родной
прокуратуре, особенно бессмысленной и тягостной для бросившего пить Злобина,
кортеж из служебных машин доставил его прямо к вокзалу. Он решил ехать
поездом, чтобы хоть немного прийти в себя от горячки сдачи дел и суетливой
беготни последних дней.
Перед вагоном выстроился почетный караул СОБРа. Таким образом его
командир Петя Твердохлебов, для своих - Батон, решил почтить старого друга.
Вышло чересчур показушно, Злобину стало даже неловко, но разве возразишь,
если от всего сердца. Хорошо, что не додумался привести бойцов в полной
боевой выкладке.
Петя реабилитировался, по-простому, по-мужицки стиснув Злобина в
объятиях. Прошептал в ухо: - За семью не беспокойся. Ребята присмотрят. А
если в Москве попробуют тебя через них прижать, только свистни. Спрячу в
надежном месте. А тех, кто их прессовать попробует, найду и лично в Балтике
утоплю.
Слов Петя Твердохлебов на ветер не бросал, это было известно всем. Тем
приятней было их услышать Злобину.
На семейном совете решили, что жене с дочкой следует пока остаться в