"Олег Маркеев. Серый ангел " - читать интересную книгу автораИльич, заместитель по следствию Калининградской городской прокуратуры, в
начале месяца с повышением переведен в Москву. Справки я уже навел. Идеальный "Д'Артаньян". - Когда можно сделать? - быстро спросил Салин. Рефлекс тысяч охот подсказал, сейчас главное - держать темп. Перевести дух можно будет позже, когда жертва замаячит в пределах видимости. А потом - последний рывок. И когти-в горло. - А хоть завтра, - как можно небрежнее ответил Решетников. Салин кивнул, принял листок. Свободной рукой достал очки, партийная мода на монументальность канула в Лету, теперь это были невесомые и элегантные "Сваровски". Но стекла остались дымчатыми, за ними легко прятать глаза от собеседника. Он развернул листок и стал читать. Сначала наискосок, потом каждую строчку. В эту минуту звуки, запахи и цвета дачного рая умерли для него. Остались только рефлексы старого льва, вставшего на тропу охоты. Лев не может не охотиться. Гнать жертву для него означает жить. И в этой гонке за жизнью и смертью он не дает пощады ни себе, ни жертве. Глава вторая БИЗНЕС-ЛАНЧ С ПРОВИНЦИАЛОМ Приказ срочно отбыть в Москву в распоряжение управления кадров Генеральной прокуратуры застал Злобина врасплох. Сам считал, что висит на грани увольнения, столько грехов накопилось. Да и характер был еще тот, непосредственным руководителям. Новость быстро распространилась по Калининграду и одноименной области, повергнув всех, имевших отношение к уголовному кодексу, в шок. Опера приуныли, криминальный элемент тихо радовался, начальство хранило гордое молчание, делая вид, что ему все равно, кто через их голову летит в столичные выси. Провожали Злобина с помпой. После неизбежной отвальной в родной прокуратуре, особенно бессмысленной и тягостной для бросившего пить Злобина, кортеж из служебных машин доставил его прямо к вокзалу. Он решил ехать поездом, чтобы хоть немного прийти в себя от горячки сдачи дел и суетливой беготни последних дней. Перед вагоном выстроился почетный караул СОБРа. Таким образом его командир Петя Твердохлебов, для своих - Батон, решил почтить старого друга. Вышло чересчур показушно, Злобину стало даже неловко, но разве возразишь, если от всего сердца. Хорошо, что не додумался привести бойцов в полной боевой выкладке. Петя реабилитировался, по-простому, по-мужицки стиснув Злобина в объятиях. Прошептал в ухо: - За семью не беспокойся. Ребята присмотрят. А если в Москве попробуют тебя через них прижать, только свистни. Спрячу в надежном месте. А тех, кто их прессовать попробует, найду и лично в Балтике утоплю. Слов Петя Твердохлебов на ветер не бросал, это было известно всем. Тем приятней было их услышать Злобину. На семейном совете решили, что жене с дочкой следует пока остаться в |
|
|