"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автора

Острога мы не сдадим! Сядем тут насмерть! И да свершится божий суд над нами,
и над литвой, и над царем Василием!
Сели мы в осаду.

Июня 20-го дня

В Цареве-Займище в остроге, в осаде.
Сидим седьмой день. Григорий гонцов послал к Дмитрию Шуйскому за
подмогой. Войско наше отнюдь не унывает. Запасов у нас довольно. Острог
крепкий, а поджечь его полякам непросто из-за высокого вала. Есть у нас и
добрые затинные пищали. А у гетмана Жолкевского всего-то две пушечки; людей
же не более, чем у нас. Поляки к острогу не приступают и никаких пакостей
нам не учиняют, только держат взаперти.
Воевода Григорий явно укрепился духом, приободрился сам и нас
подбадривает, ходит посмеивается, а водку пить бросил.
Подъезжали к острогу гетман Жолкевский, да изменник Михайла Салтыков,
да атаман Ивашко Заруцкий: уговаривали сдаться. Григорий же им так отвечал:
- С Михалкой Салтыковым, с вором, я и толковать не буду. Пусть он
отъедет отселева, а нето мы его сейчас застрелим. А тебе, пан гетман, я вот
что скажу: не мел бы ты языком попусту. Тебе ведь нас не взять. Мы тут хоть
до зимы просидим. Поди-ка, побей сначала Дмитрия Шуйского и немцев. Вот если
ты их побьешь, тогда мы с тобой побеседуем.

Июня 25-го дня

В Цареве Займище, в том же остроге, но уже не в осаде.
Всего-то пять дней миновало, а какая великая и странная перемена
нечаянно совершилась в судьбе нашей, да не только нашей, а всего царства
Российского! Даже от такой перемены у меня в мыслях учинилось смятение и
нестроение. И не знаю, как высказать и описать то, что с нами случилось.
Господа читающие! Не прогневайтесь на дурость мою, если путано напишу и
бестолково. Истинно, разум мой ныне в помрачении изрядном.
Началось с того, что пробрался к нам в острог гонец от Дмитрия
Шуйского. Сказал он, что войско царское уже близко, у села Клушина стоит в
поле. И скоро они придут и из осады нас вызволят. А князь Дмитрий воеводе
Григорию шлет поклон и сулит ему за верную службу два сорока соболей. И
приказывает напасть на врагов в тот же час, когда нападет на них московское
войско.
Почесал Григорий бороду и сказал мне:
- А знаешь, Данило, если этот Дмитрий и впрямь со своими пятьюдесятью
тысячами ударит на Жолкевского, да еще мы из острога пособим, то ведь от
Жолкевского с его отрядиком мокрое место останется.
Почесал Григорий в другой раз бороду и сказал еще:
- Но Жолкевский тоже не лыком шит: он и сам понимает, что нельзя ему
допускать Дмитрия до Царева Займища. Стало быть, гетман захочет Дмитрия
упредить и первым на него напасть.
Наконец, почесал Григорий бороду в третий раз, и, додумав думу свою,
рек:
- Клушино отсюда недалече; Шуйский уже завтра может сюда пожаловать. А
потому и Жолкевскому медлить нельзя. А значит, видит Бог, нынешней же ночью