"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автораграмоту найдут, то прочитают и царю донесут (нынче в Москве и впрямь
появились прелестные грамоты от короля Жигимонта; вот их-то и ищут). Я же теперь у келаря Аврамия в большой милости, и он мне во всем доверяет и на рассуждение мое полагается. Пришел я к Якову в хоромы его, и Яков меня впустил и на скамью усадил, и толмача позвал, потому что Яков доселе русскому языку мало умудрен. - А я тебя помню, - сказал Яков. - На тебя троицкие люди мне перстами указывали и говорили, дескать: у нас даже и малые дети в осаде сражались, словно львы, и, отбивая приступы, стреляли из пушек и бросали камни. И вот этот, говорили, отрок Данило самолично нескольких литвяков убил. Сказав так, подарил мне Яков зайца сахарного превкусного. Я же ему ответствовал вежливо, что и я о нем наслышан. И некоторые из его славных побед назвал. Так мы любезно и приятно с Яковом беседовали. Потом он спросил меня, о чем мне келарь Аврамий наказывал с ним, с Яковом, говорить. Я ответил так: - Стало нам ведомо, что некие бояре князю Михайла Васильевича зло умышляют и погубить его хотят. Опасаемся мы, не отравили бы его ядом изменники и завистники. Особенно же от тех следует ждать беды, кои погибелью спасителя нашего, князя Михаила, сами немедля бы возвеличились и место его заступили. Ты же, Яков, есть ныне первый друг и приятель князю Михаилу; ты к нему в любой час вхож, и он к твоим словам всегда ухо преклоняет. Вот и сказал бы ты ему три таковые вещи. Первая: остеречься бы ему того мужа знатного, который был некогда главным воеводой и смотрит теперь на князя Михайла с завистью и хочет снова дело и моего ума хватит; больше не нужен нам этот выскочка Михайло Васильевич, обойдемся и без него, а вся слава тогда мне достанется, его же скоро забудут". Вторая: князя Михайла никто не посмеет ножом зарезать, ни саблею зарубить, ни другими способами явно убить. А если (да не попустит того Господь!) настолько распалятся изменники злобою, что восхотят все же заступника нашего и спасителя Михаила жизни лишить, то единственно сумеют того достигнуть посредством яда. Посему не ходить бы князю Михайлу по честным пирам, а сидеть бы дома, в своих палатах княжеских. Пока великий пост, ему есть чем отговориться: пусть отвечает, дескать, не можно мне в пост пировать, тем паче, что не избавил еще Господь наше царство от всех супостатов. А когда настанет великий день, светлое Христово Воскресение, то тут уж князю отговориться будет нечем. Посему, надлежит ему любым средством выйти из Москвы в поход прежде великого дня, а это будет апреля месяца в восьмой день. Вот третье, что келарь Аврамий наказал тебе передать для князя Михайла: дошло до нас, что гетман Рожинский из Тушина все воровское польское войско увел к Волоку Ламскому и к Иосифову монастырю. И надобно Рожинского побить, пока он не успел еще соединиться с Жигимонтом или с Сапегою. А с королем Рожинский доселе не поладил, потому что король не хочет ляхам жалованья платить за ту службу, что служили они воровскому царику. Сапега же сидит в Дмитрове и под начало Рожинского не хочет идти, бережет свою вольность. Однако в скором времени воровские начальники могут свои раздоры оставить, будучи к тому понуждаемы страхом пред князем Михаилом. И тогда побить их |
|
|