"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автора

храброго и многочисленного на себя нападения. Не успели и сабель достать. Я
в том деле был и вместе с товарищами моими ударил смело на еретиков.
Конь у меня добрый, татарский, гнедой масти. Ростом невысок, и может
целый день без устали бежать. Но летами он уже не молод, и потому скачет не
так быстро, как прочие. Цена такому коню 10 рублей. Польские аргамаки куда
дороже, но их надо овсом кормить. Мой же одним сеном, или даже ветками и
корой древесной пропитается, а к овсу не привык и не станет его есть, если и
дать ему.
Говорю же я коне вот зачем: чтобы не винили меня в робости или
нерадении. Когда мы на поляков поскакали из засады, я от товарищей отстал не
ради малодушия своего, а ради того, что конь у меня нерезвый. Но была и от
меня в том деле польза. Ведь это я научил Григорьевых воинов кричать ясак
чудотворный, Сергиево имя. А поляки-то крепко запомнили Троицу - как услышат
"Сергиев! Сергиев!", так сразу мужества лишаются, и сердца их страхом
наполняются.
В лесу нынче студено, особенно на снегу спать неповадно. Изб-то нам
Григорий рубить не велел, говорит, обойдемся, нам здесь недолго сидеть.
Ратные люди водкой согреваются, и меня к тому приучают. Я же водки прежде не
пивал и поначалу отказывался. Теперь вот отведал. Питье это на вкус горькое,
однако нутро от него и впрямь согревается, а сердце веселится. Григорий же
Волуев нам много пить не велит и сам не пьет. А поляки водку пьют каждый
день и называют горилкою.
Ратные люди постов не блюдут, кроме главнейших четырех, и не чают в том
греха.
Григорий сказал, что мы уж тут довольно постояли и пора идти на помощь
Куракину. Маринка, сказывают, уже в Дмитрове. У Сапеги там людей с 2000, а
еще ждет войска от Жигимонта. Жигимонт-де хочет войско послать против князя
Михаила.
Я зуб сломал: в каше попался камень. Зело болит.

Февраля 20-го дня

Поймали мы гонца Сапегина. Ехал он к Рожинскому за подмогой. Гонец этот
с пытки сказал, что посланы, кроме него, еще другие гонцы. Но тех мы не
поймали.
Завтра мы идем к Дмитрову; князь Куракин уже там. Сапега встретил его в
поле, но не выдержал храброго натиска и бежал с позором, спрятался за
крепкими стенами. Польская конница тяжелая; летом-то они сильнее наших в
поле, а зимой, когда снег глубок, наши на лыжах быстрее поворачиваются и
легко поляков побивают.

Февраля 26-го дня

Пришли мы к Дмитрову и стали под городом, на горелом посаде, вместе с
князем Куракиным. Здесь же и Християн Зомме, а с ним 400 шведов. Город мы
обложили со всех сторон, ниоткуда невозможно пройти польским людям, ни
запасов подвезти.
Держал нас окаянный Сапега в осаде 18 месяцев, и сколько из-за него,
поганого литвина, погибло православных христиан, и даже малых детей, и
отроков, и отроковиц! Пусть же теперь отведает осадного житья. Чтоб ему