"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автора

снизу с подошвенных боев много зелейного дыма пошло, мне глаза заело.
Ивашке велел пищали заряжать, сам с затинной тружусь: ее-то не в миг
зарядишь. Тут снизу мне кричит инок Кирилл:
- Скидывай, Данило, вали их!
Вижу я, и впрямь уже лестница приставлена. Я в нее рогатиной уперся и
отпихиваю; насилу вместе с Федотом повалили, да упустили рогатину. Потом
вылили мы латинам на головы дерьма кипящего. А Кирилл внизу из подошвенных
боев копьем их колет и из лука стреляет.
Осталось семеро врагов живых. Тут мне Ивашка пищаль подает. Я
выстрелил, да так метко, сам удивился: точно в рожу поганую попал литвину, и
шлем стальной не защитил его. Тут остальные четверо показали тыл и укрылись
опять в овраге. Одну-то лестницу бросили, другую с собой уволокли.
Сделалась нам передышка. А кругом лютый бой кипит. И наши все
разъярились и бьются, как львы, даром что недужные да голодные.
Совсем темно уже стало, только луна светит да огни полыхают от
зажженных литовских щитов и турусов.
Литва покатила по углической дороге туры и наряд, хотели пробить ворота
Конюшенные. А по ним наши стали стрелять с башен Соляной, Каличьей и
Плотничной огненными ядрами, и их осадные хитрости подожгли. А когда враги
мимо моего места проходили, то повернулись ко мне боком. Тут я по ним из
пушечки снова выстрелил, и из пищалей добавил.
Появились новые литовские рати. А я вошел в раж удивительный, словно
демон в меня вселился: никаких мыслей в голове не стало, только по стене
метался от бойницы к бойнице, стрелял да копьем колол, лестницы отпихивал да
лезущим на стену врагам скверные очи известью засыпал.
Не знаю, долго ли продолжалось все это, да и не помню ничего толком,
все в разуме моем смешалось. Одно лишь помню, как пролетела меж зубцов
стрела, и Ивашку моего насквозь проколола.
Тут я не сдержался, поплакал немного, но дела своего не оставил: велел
Федоту все из котла на латин вылить скорее и пищали мне заряжать. И бился
снова.
Наконец отступились окаянные, побросали щиты и турусы и с позором
побежали прочь. Наши же тотчас город отворили и малым числом вдогонку им
кинулись; коих побили, а коих живыми взяли: три десятка нахватали пленных.
Будет кому жернова вертеть.
Но это уж я пишу с чужих слов, сам не видал той вылазки. Как только
поганые от города откатились, внезапно все силы меня оставили, и я тут же на
стене забылся сном глубочайшим.

Июня 6-го дня

Слышал сегодня от людей, будто бы пана Мартьяша казнить хотят: он-де
сознался в измене. Сказывал же старец Гурий Шишкин, дьякон, казначея Иосифа
погубивший доносом своим.
А случилось вот что: были некоторые из первых людей монастырских у
троицкого слуги Пимена Тененева в кельях на обеде. Там пировали с ними оба
пана перебежчика, Мартьяш и Немко. Пили вина и сладкие меды и веселились,
может быть, праздновали победу недавнюю, отражение приступа.
Отобедав, сели Мартьяш с Немком играть в тонцы. Мартьяш всякий раз
выигрывал. И вот во время игры случилась между ними размолвка, а никто из